Интервью с бывшими. Валерий Рощупкин

Серия «Интервью с бывшими» — это искренние ответы людей, не живущих нынче в Омске, но готовых взглянуть на родной город со стороны. Мы задаем всем им одинаковые вопросы и как можно тщательнее передаем их ответы.

Сегодня на вопросы «ВОмске» отвечает бывший и самый популярный омский градоначальник постсоветского периода Валерий Рощупкин. Он вспоминает, как «в одной берлоге два медведя не ужились», признается, что иногда видит сны о родном городе, а также называет причины, по которым ему импонирует нынешний омский мэр Оксана Фадина.

— Валерий Павлович, где вы сейчас постоянно живете?

— Живу в столице России, в Москве.

— Напомните, когда и почему вы попытались покинуть Омск?

— Я не пытался — я его покинул. Перешел на другую работу 3 января 2001 года. Накануне произошли значимые финансовые события в Омске. Одно из основных предприятий, а именно Омский нефтезавод, было приватизировано и перерегистировано из Омска в Омскую область, и если до этого его доля в бюджете Омска превышала 40%, то после перерегистрации эта доля не достигала и 2,7%. Омск оказался «лежащим на боку», и у нас начались достаточно серьезные проблемы. Администрация города пыталась найти решение, но конфликт с областной администрацией зашел слишком далеко. От этого в первую очередь страдало население. А я в то время получил приглашение в Правительство Российской Федерации. Состоялась встреча, мне предложили на выбор работу в Госстрое России, Минтрансе и РЖД. При этом было сказано: два медведя в одной берлоге все равно не уживутся. «Мы вас посмотрим, оценим. Такое решение надо принять в целях улучшения политической ситуации в Омске». Я согласился и выбрал Госстрой России, был назначен заместителем председателя.

— Кто был инициатором «развода»: вы или город?

— Скорее, город. Обеспечивать его содержание и проживание омичей на должном уровне было крайне трудно, практически невозможно. Мы в администрации увидели, что, в принципе, помочь городу можно только одним способом — разойтись с областью. Но просить какое-то место в Москве сам не хотел, этим не занимался. Инициатива нашего с городом «цивилизованного развода» исходила оттуда, а я согласился с этим предложением. Встреча в правительстве состоялась 25 декабря, а 3 января 2001 года я уже приступил к новой работе. Нельзя было тянуть. Бюджет города надо было поднимать. Город был раздет, разут, гол и нищ. Надо было его выручать.

— Насколько успешной вы считаете вашу попытку покинуть Омск? Расскажите чуть подробнее о вашей жизни после отъезда: чем занимались и занимаетесь, чем можете похвастаться?..

— Едва начал работать заместителем председателя Госстроя, меня тут же, спустя пять дней, командировали на восстановление размороженного жилья во Владивостоке. Там был, наверное, месяца два. Потом перебросили на Сахалин, следом — в Усть-Кут, где взорвалась котельная, потом в Ленск — срочный ночной вылет. Город и поселки были практически снесены: природа хорошо потрудилась. Когда в Ленск приехал президент Путин, ему доложили о разных предложениях, например, возводить город на новом месте. Я сказал, что восстанавливать надо здесь, основа для этого есть, но времени мало: навигация заканчивается в сентябре, необходимо уложиться за семь-восемь месяцев. Президент идею поддержал, я был назначен начальником строительства.

Правда, я сразу поставил пару условий: первое — деньги должны находиться не в Москве, а здесь, в казначействе. И второе — все аукционы и конкурсы проводить должен я сам — времени на иные варианты нет. Мне разрешили, а возражавшим из Минэкономики сказали: если они этот вопрос не решат, то возьмут лопаты и полетят копать сами. Я за два дня провел все аукционы, отобрал 56 предприятий по поставке, набрал молодых ребят — и мы начали работать. Девять стройплощадок, свыше 10 тысяч строителей. Работали с 6 утра до 10 вечера, построили и восстановили свыше 440 тысяч квадратных метров жилья, школ, больниц. Я прошел очень хорошую школу.

Во время доклада президенту честно сказал: «Мы за семь месяцев выполнили полуторагодовой объем строительства миллионного города. При этом я нарушил действующие законы и правила в области организации строительства. Но, как зампред Госстроя, я утвердил «Временный порядок производства работ в чрезвычайных условиях» и по нему построил. Прошу — дайте указание правительству РФ узаконить его для чрезвычайных условий». Указание дали, но, как это у нас бывает, не исполнили. После я два года давал «интервью» прокуратуре, отвечал на многочисленные «почему»: почему без экологической экспертизы, почему без Генплана, почему без изысканий…

Из 14 месяцев работы в Госстрое я большую часть времени провел в командировках. А после этого получил новое предложение и был назначен в Министерство природных ресурсов первым заместителем. Сразу отправился на восстановление юга России после паводка. Через два года возглавил Федеральное агентство лесного хозяйства. Начали выстраивать работу, но сталкивались со сложностями, потому что в России шли преобразования, появлялись новые законы, разработчиком которых было Министерство экономики. Все наши практические предложения воспринимались, честно говоря, без особого вдохновения. Появился федеральный закон «Лесной кодекс», который вызывал очень много вопросов. Здесь я не смог добиться самого главного: не смог провести то, что нам нужно было. Просили ввести наш закон хотя бы в пяти регионах, посмотреть, обкатать и по итогам принять его. Но решение не было принято, и закон вошел в действие без учета мнения профессионалов.

В 2008 году состоялись выборы президента, произошла смена правительства, мне уже было 63 года, и я написал заявление с просьбой об отставке. Ушел на коммерческую работу. Сейчас работаю в большой компании «Мидвей Юнайтед», одним из директоров которой являюсь. Корпорация международная, многопрофильная, есть предприятия за рубежом — занимаемся и металлургией, и энергетикой, и портами, строим различные заводы. Часто летаю в командировки.

— По кому и по чему омскому вы грустите: по людям, по местам, по событиям?

— По людям. Мне всегда везло на людей — инициативных, старающихся. Главный принцип, которому меня учили старшие товарищи: научиться не мешать работать подчиненным. На работе в мэрии мне крупно повезло. Все заместители, руководители департаментов были личностями со своими достоинствами, это были люди энергичные и очень преданные делу. И я им во многом благодарен.

Иногда даже вижу сны про Омск: все-таки 30 лет, большой путь, от мастера до мэра. Все на одном дыхании. Любимого места, одной точки, у меня нет, — люблю весь город… Все вопросы моей жизни всегда были связаны с Омском. Кое-кто наверху подозревал, что я целюсь на должность губернатора — нет, это не так. Город всегда мне был интереснее, тянуло к конкретной практической работе, я человек инженерного склада, стремился работать именно в Омске. Хотя сейчас по опыту уже могу сказать, что больше двух сроков нельзя работать ни на какой должности. Сужу по себе, знаю, что на любых должностях и на любых направлениях, будь то транспорт, коммунальное хозяйство или минприроды — дальше начинаю работать «на автомате». А самое страшное, что люди под тебя начинают подстраиваться, и говорить то, что тебе удобно слышать. А это уже не совсем правильно. Это приводит к ошибкам — тактическим и стратегическим.

— Не тянет обратно? Хотя бы иногда.

— С точки зрения работы — нет. Время и возраст иные, каждому времени требуются свои исполнители. То, что было правильно раньше, то, что мы делали, тогда было целесообразно. Для сегодняшнего дня это не подходит. А так, конечно, порой тянет. Но приезжаю редко, чаще бываю у детей в гостях или в рабочих командировках. Я на даче-то бываю раз в месяц.

— Можно ли говорить об уникальном «омском менталитете», позволяющем легко узнавать настоящего омича в любом другом городе или стране? Какие черты «омскости» в себе и в других омичах вы считаете позитивными и негативными? Какие из них помогают в жизни, а от каких хотелось бы избавиться?

— Я вам скажу так: менталитет не омский, а скорее, сибирский. Москва имеет совсем другой ритм работы, точнее даже ритм жизни. Здесь люди даже по тротуару быстрее бегают, чем у нас. Здесь больше энергии. Сибиряки, в том числе и омичи, — думающие, более уравновешенные, спокойные. На омичей всегда можно опереться. Может это и тяга к прошлому, но даже на этой моей работе много омичей. Мы стараемся их брать, я их лучше понимаю.

— Поддерживаете связь с другими представителями глобальной омской диаспоры? Есть ли там, где вы живете, неформальное омское землячество, входите ли вы в него или общаетесь только с бывшими и нынешними омичами в соцсетях?

— Есть общественная организация «Омское землячество», которое возглавляет Людмила Михайловна Козловская. Мы все в него входим. Постоянные контакты, сегодня как раз звонила… На адрес землячества постоянно приходят письма, просьбы, по словам Людмилы Михайловны, по три-четыре обращения в день. Каждый делает, что может, решает проблемы в силу своих возможностей. Вообще мы встречаемся, общаемся. Зарегистрировано 850 человек. Не бывает, конечно, чтобы все вместе встретились. А вот как центр притяжения наш клуб земляков работает отлично. Землячество опекает омичей, которые служат в Президентском полку, проводим встречи, вручаем сувениры, поддерживаем связь. Участвуем в мероприятиях, посвященных памяти наших земляков-защитников Отечества, участников Великой Отечественной войны.

— Можно хотя бы теоретически представить, что вы вернетесь надолго или насовсем? Что для этого должно измениться в Омске, в России или в мире?

— Нет. Здесь нужно быть честным: в одну воду дважды не заходят. И сегодняшнее время требует абсолютно не таких людей, как я, а молодых энергичных, понимающих особенности сегодняшней жизни. Все очень динамично меняется. А просто приехать, чтобы было время побыть в городе, области, встретиться с тем, с кем работал, дружил — очень и очень хочется. А то часто получается на бегу: встретился, руку пожал, «здравствуй», «как дела?»… Это, конечно, очень плохо, неправильно. Хотя созваниваемся с бывшими коллегами, постоянно на связи, поздравляем друг друга.

Конечно, я слежу и за тем, что происходит в омской политике. То, что пришел руководитель области со стороны, считаю, решение правильное. Его действия навскидку мне нравятся, он не провоцирует каких-то ситуаций, не раскалывает общество, а пытаются выровнять, успокоить и настроить на какой-то лад. Мне кажется, что сейчас он очень внимательно изучает все местные диаспоры и группировки и начнет проявлять себя ярче после сентября, а пока у него — абсолютно правильная позиция. Что касается мэра, здесь несколько нюансов, которые мне нравятся. То, что Оксана Фадина человек от экономики — очень хорошо. То, что она трудоголик, — просто прекрасно, на городе нельзя не быть трудоголиком. Надо постоянно заниматься делами. То, что выстраивается контакт «область-город», — и вовсе замечательно.

1

— Война тормозит развитие, это вам известно, а вот такая соподчиненность не может быть тормозом?

— Это уже не изменишь, это заложено самим законом. Раньше мэр шел на выборы, получал 70-80 процентов и занимал достаточно самостоятельную позицию. Он брал на себя ответственность, может, в чем-то рисковал, может неправильно поступал, но ответственность все-таки брал. Сегодня во главе города фактически сити-менеджер, назначаемый человек. У Оксаны Николаевны совсем другая ситуация. Она работает в рамках полномочий, которые заложили. Исполняет решения депутатского корпуса, и если не хватает средств, то докладывает и ждет указаний. Человек работает исходя из этих условий. Если дашь другие условия, может, раскроется по-другому. Но, может быть, в этот момент именно это и нужно Омску — чтобы в регионе было спокойствие, чтобы прекратились всякие подковерные интриги и выживание одной ветви власти за счет другой.

— Чего, на ваш взгляд издалека, Омску не хватает в первую голову? Чем из своего нового опыта вы бы поделились с Омском — из того, что омичи могли бы сделать сами, не дожидаясь милости от власти? Имеются в виду самые разные стороны жизни, включая экономику, ЖКХ, культуру, коммуникации и т.п.

— Омичам надо повернуться в сторону и посмотреть на Тюмень, Новосибирск, Томск, Екатеринбург. У меня есть возможность сравнивать. И я вижу, что все эти регионы нашли свою линию развития. Омская область не нашла. Омская область всегда была прекрасной с точки зрения сельского хозяйства, развития машиностроения, но себя потеряла и отстает. Там даже старые советские предприятия получают заказы опережающими темпами. Омск и в этом отстает. Нужно иметь более четкое стратегическое представление, как дальше вести дело. И этим надо заниматься всем, не только губернатору. Этим должен заниматься и депутатский корпус, а он достаточно большой у нас. Все ветви власти! Надо пиджачки снимать и настраиваться на большую практическую работу, определив свои стратегические точки и направления. Но Омск в постоянном плавающем состоянии, в некоем поиске, и решает задачи сегодняшнего момента. Сегодня выпал снег — надо убирать. А надо смотреть, чтобы снег Омск не накрывал с головой. Хотя бы прошлогодний… Все люди, которые сидят в тех регионах, работают именно в таком плане. И на полшага-шаг, но они уже впереди нас. Надо бы и нам…