Михаил Акинченко: «Мы не замалчивали Кемерово, но не могли быть источником паники»

Корреспондент федерального телевидения Михаил Акинченко встретился с омскими  журналистами. Он и сам начинал карьеру в Омске, на канале «СТВ-3». С 2000 года работает на «Первом канале». Два с лишним часа говорили о работе в условиях динамичного развития интернет-медиа: с Акинченко – примеры из практики и профессиональные признания, с местных журналистов – внимание и вопросы.

«Почему людям показалось, что на канале был некий вакуум, когда случилась трагедия в Кемерове? Объясню. Я был в тот день на работе, и в какой-то момент мы начали понимать, что происходит что-то не то. Как в ситуации с крушением теплохода «Булгария». Если вы помните, первые сообщения по «Булгарии» - «утонул один человек». По поводу Кемерово на лентах информационных агентств выдавалась официальная информация о пяти-шести погибших. Мы понимали, что происходит что-то странное, но не понимали, что, потому что официальная информация говорила о том, что трагедия не столь масштабна, как оказалось после. Мы не знали, что делать. С одной стороны, в интернете и соцсетях уже шла истерика. Вспомните этого пранкера и историю про 300 погибших… Мы очень опасались поддаться информации, которая не просто окажется недостоверной, а вызовет всеобщую панику.

Местные журналисты ничего не знали. Всё было оцеплено, огорожено, что происходит внутри, сколько там людей – никто не знал. И мы выдали в воскресные эфиры сообщение о пожаре в Кемерове, а вечером и сюжет, в котором показали картинку, где люди выпрыгивали из окон и был передан весь ужас происходящего. И при этом мы были очень аккуратны в оценках. Мы не можем быть источником паники: одно дело, когда это звучит в соцсетях, другое – когда то же самое скажут на «Первом канале». Это уже считается доказанной и проверенной информацией. Мы совершаем порой подобные ошибки, но всему силами стараемся их избегать. И тут не могли рисковать.

Сегодня в информационном пространстве очень трудно отделить реальную информацию от выдуманной. Нам становится все сложнее работать. Поэтому в отношении Кемерово мы были очень аккуратны, и когда на следующий день уже стало всё понятно, мы об этом говорили. А до этого мы находились в том же информационном вакууме, что и остальные. Даже пожарные ничего не знали толком… Так что никто эту информацию замалчивать не собирался. Это нелогично: все равно, что втихую взорвать ядерную бомбу. Зачем? Обойти эту новость было невозможно. Никак. Но мы ждали подтверждений. И последующие дни с этими лживыми историями пранкера показали, что мы были правы. Ответственности журналиста официального СМИ крайне высока, поэтому очень много времен мы тратим на проверку информации.

Не знаю, как у вас, а у нас не существует оправданий «Я не успел». Ты не успел – значит, ты не умеешь работать. Достоверность превыше всего, и при этом все сейчас «заточено» на скорость. Мой рекорд – писал сюжет, у меня было 26 минут от получения задания до выхода в эфир. Наша работа – страшный стресс, причем постоянный. Нет выходных. Телефон всегда включен, и я в любой момент куда-то могу выехать.

Разница между федеральными и региональными корреспондентами только в одном. Опыт, мозг, умение анализировать, видеть – вот и вся разница. А в технологиях мы во многом равны. У нас категорически не хватает камер, «тарелок», корреспондентов – кто-то в командировке, кто-то в отпуске, кто-то пишет репортаж, кто-то делает текущий эфир, но нужно срочно найти автора который поедет на только что случившееся событие. И некому поехать! Мы стали использовать систему бродкастинга. Очень хорошо сейчас стали работать на совещаниях и в Кремле, и в Ново-Огарево: там в основном – ребята с телеканала «Россия», сразу установка камер, разбивка планов – и трансляция сигнала идет сразу на все студии. Автор на рабочем месте собирает материал, хронометрирует, сбрасывает редактору, прописывает подводки – все очень технологично, чтобы максимально быстро добиваться результата. В этом году трансляцию Парада Победы будет осуществлять «Первый канал». Стало очевидно: когда это делает два канала, они, во-первых, мешают друг другу, во-вторых, это безумно дорого. Поэтому собираются все силы и мощности одного канала.

Любой канал заинтересован в эксклюзиве. Второй канал тратит огромные деньги, чтобы Евгений Поддубный был совершенно автономен и мог свободно передвигаться по Сирии, выезжать в самые интересные точки. Но когда этот эксклюзив становится не просто эксклюзивом канала, интересной находкой, а фактом, имеющим государственное значение, здесь у нас срабатывает корпоративное правило: мы все конкуренты, но в подобном случае нужно делиться. И никто не требует друг с друга за это денег.

Главная ошибка, которую я вижу – это  материалы, делать которые людям скучно. Человек приехал на съемку и там отбывает номер. Ждет, когда к нему подойдут люди, что-то скажут, и он сможет сесть в машину, вернуться на студию и заняться настоящим делом – писать сюжет. Но он не напишет хороший сюжет ни-ког-да! Потому что 90 процентов успешной работы – это съемка. Искать детали, цепляться за них. Мы все люди, руководитель может отстранить корреспондента от эфира, когда видит, что человек устал, эмоционально перегорел – он дает ему недельную передышку, которая идет на пользу. Но когда человек раз от раза приезжает на материал и ему скучно, я не знаю, зачем человек работает в профессии. У нас в московской редакции жуткая проблема: мы не можем найти людей, авторов, и ищем их постоянно.

Денег в этой профессии вы не заработаете. Все, что можно получить от этой работы – это честолюбие. Удовлетворение чувства собственной значимости. Возможность проявить себя. Откуда берутся блогеры, стримеры?.. Они руководствуются именно этими амбициями. Если вы получите этот результат, вы получите и деньги, и возможность развиваться дальше.

Крайне важно, чтобы зритель ощущал свою причастность происходящему событию. Он смотрит свой канал, репортера своей страны. Зрителю интересны прямые включения с места событий – не столько слова, сколько эмоция. И он будет возвращаться на тот канал, который дал ему это ощущение сопричастности, вовлеченности в событие. Сегодня очень важно вносить что-то авторское в любую программу.

Если вы оказываетесь в месте, где происходит событие – говорите всегда. Что бы я не говорил, проезжая по Сирии в кузове автомобиля под звучащие рядом выстрелы – хоть «Мама, я не хочу здесь быть!» - это все равно будет смотреться. Зрителю важно, что вы находитесь на месте и передаете материал. Возможно, с точки зрения русского языка ваш текст будет корявым, но как только сняли – сразу начинайте писать. Потому что мысль приходит сразу. А уже потом начинается безумный творческий поиск – как сделать красиво. Не надо делать красиво, расскажите о том, что вам пришло в голову прямо сейчас. Не отмахивайтесь от мелочей, которые вам интересны. Ели это интересно вам – значит, будет интересно для зрителя.

Есть договоренности, и если нас попросили не снимать – как бы нам не хотелось, мы это не снимаем. Но случаются и казусы. Была примечательная история. Каждый год президент проводит совещание по оборонному комплексу в Сочи. На неделю собираются высшие военные чины, обсуждают планы нашей страны. Приветственное слово, протокольная съемка – и всё. Конечно же, каждый оператор пытается хоть что-то сделать – потому что каждому репортеру нужно выдать сюжет, и нужна картинка. И вот оператор телеканала «Звезда» Министерства обороны снимает генералов до начала мероприятия, те общаются, шуршат бумажками – всё хорошо. Картинка уходит на все каналы и попадает в эфир. Скандал был жуткий! Оказалось, что оператор снял бумаги, на которых были схемы сверхсекретного вооружения, которые ни в коем случае не должны были попасть в эфир. Оператора чуть было не уволили, но, слава богу, разобрались. Стараемся придерживаться определенных правил, особенно с Министерством обороны, госструктурами, которые отвечают за безопасность и обороноспособность страны.  Мы не будем нарушать правила, в конце концов, это элементарная порядочность.

Несколько лет назад было серьезное опасение, что интернет нас задавит. Мы не сможем составить ему конкуренцию. Мы не так давно завели свой канал на YouTube, и на днях получили «серебряную кнопку» за 100 тысяч подписчиков. И это очень симптоматичная вещь. Мы видим, что наша аудитория, которая уходит от ТВ, все равно остается нашей. Мы не теряем зрителя.

Была показательная история со взрывом в Домодедово. Буквально через 2-3 минуты после взрыва в сетях появился ролик: паника, крики, дым – десять секунд. Корреспондент в силу объективных причин может быть на месте события в Москве спустя два часа. Все это время люди постят что-то новое в соцсетях, и мы не можем за ними угнаться. Тем не менее, когда корреспондент едет на место, у него постоянная связь с редактором, с агентствами, тот же интернет под рукой. У него уже есть определенная информация, из которой он может сложить полноценный сюжет. Зритель включает спецвыпуск для того, чтобы узнать, что происходит вокруг события. Потому что наступает момент, когда ни блогеры, ни случайные прохожие не могут объяснить происходящее. А зритель напитывается очень быстро и ему нужны пояснения: что дальше? Ответ могут дать только профессиональные СМИ. В этом преимущество телевидения и наша – не побоюсь этого слова – просветительская функция. Событие случилось – но мы должны рассказать, что стоит за этим событием. Это не полуфабрикат, это готовый продукт. И здесь нам большинство блогеров конкуренцию составить просто не могут».