Полежаев раскритиковал Назарова: «Он, фигурально выражаясь, взорвался»

В обширном интервью интернет-проекту «Омская земля» Леонид Полежаев рассказал о своем видении жизни Омской области в настоящее время. Себя бывший губернатор считает человеком творческим и решительным, и уверен, что этому помог его путь на пост губернатора.

«Мой путь сюда, в Омск, не был каким-то фантомным. Не было так, что я прилетел в Омск и стал тут губернатором», — заявил Полежаев, и затем откровенно высказался по поводу следующих омских глав региона.

«Знаете, если дайвингом занимаетесь, наверняка изучали принцип декомпрессии – когда на большую глубину опустился, ты должен соблюдать временные периоды при подъеме, чтобы у тебя не закипела кровь и не произошла катастрофа. На этом примере очень хорошо видно, что происходит с управленцами, которые не имели какой-то промежуточной школы и, раз, и оказываются наверху. Это то, что произошло с Омском после моего ухода – взяли человека совершенно неподготовленного, который в своей жизни никогда ничем не управлял – самое большое это несколько десятков человек да еще  в такой конторе, где не надо принимать решения; и вдруг ему дают в управление область. То есть его с этой самой глубины взяли и вытянули резко наверх, он не прошел период декомпрессии, где бы он постепенно приобрел необходимые навыки – в итоге, он, фигурально выражаясь, взорвался».

Вспоминая прошедшие под его управлением Омской областью годы, Полежаев отметил, что расхожее выражение о «лихих 90-х» не слишком соответствует истине.

«Знаете, говорят «вот, лихие 90-е годы». Если сравнивать те 90-е с нынешним временем, то в этой жизни лихачей больше, чем в той. В той жизни это был еще советский народ, со всей его осторожностью, основательностью. Люди были образованнее, честнее. Поверьте, мне есть с чем сравнивать».

Интерес к историческому облику Омска, который и сейчас проявляется в активности по восстановлению омских храмов, Леонид Полежаев объяснил своей страстью к краеведению, подстегнутой советской «закрытостью» этой темы.

«Первый мой звонок к знакомству с вечным Омском был в период, когда я еще учился в институте. Чистили институтскую библиотеку, уничтожали дореволюционные книги – была очередная борьба то с одной, то с другой идеологией, на этот раз боролись с травопольной системой земледелия, и я случайно буквально из костра выхватил атлас западной Сибири, издания 1910 или 1911 года, земледельческого управления, которое занималось переселением в Сибирь».

Увидев в этой книге панораму старнного центра Омска тогда еще студент-Полежаев заинтересовался тем, что город изменили в угоду насаждаемому атеизму, и фактически лишили истории.

«Какое-то наваждение: ты понимаешь, что ты рожден в атеистической стране, тебя все время окружает и сопровождает атеистическая пропаганда, ты открываешь старый атлас, случайно выхваченный из костра, и тут, в центре города, какой-то храм! Кстати, этот атлас я до сих пор храню в своей домашней библиотеке. Тогда для меня открылась бездонная сфера. Ведь никто никогда не изучал, не говорил, никаких источников не было о том, какая в Омске была храмовая культура. У этого города не было прошлого – дома были, а прошлого не было».

Именно уничтожение веры бывший губернатор и считает одной из основных причин упадка, переживаемого страной в культурном смысле.

«По-моему, Достоевский сказал: «Без веры русский человек – разбойник». И сегодня мы видим, что такое русский человек без веры – это толпа, злая, раздраженная, проклинающая все вокруг, соседа, начальника, Америку, все виноваты…».

Это озлобление, считает губернатор, сопровождало каждое его начинание и крупные проекты. Впрочем, по словам Полежаева, он сам не обижается на критику.

«Ни один храм не сопровождался одобрениями. Когда восстанавливали Успенский собор, стройку пикетировали: «Лучше бы детские сады строили!», «Лучше бы пенсии увеличили!». Объяснения, что это не бюджетные деньги, что за счет них нельзя поднять пенсии – это ничего не работает.

Даже когда строили Арену Омск. Десять тысяч человек пришли – орут в восторге, их захватывают эмоции игры. А потом они выходят из этого дворца и тут же говорят: «Вот, сволочь, Полежаев, какие деньги угрохал на этот дворец! А! А сколько можно было жилья и школ построить!» – вот это народ. Осознание нужности к людям приходит позже и тут не может быть обид».

Именно в возрождении культуры и истории бывший губернатор видит будущее Омска.

«Я не вижу будущего Омска как вечного коммерческого, экономического центра Сибири, потому что ему трудно соревноваться с сырьедобывающими регионами, с тем же Красноярском, Кемерово, Новосибирском, Тюменью. В экономическом смысле Омск не конкурентоспособен. Но учитывая его культурно-историческое наследие, он вполне может претендовать на роль культурно-духовной столицы Сибири. Это его место. Место старого сибирского губернского города», — отметил Полежаев и напомнил, что Омск был единственным в Сибири городом, где позволено было в царские времена производить салюты в праздники.

Но для возрождения культурной столицы, считает экс-глава региона, нужен «новый Чапаев», лидер, который может «зажечь».

Говоря о своем уходе, Полежаев отметил, что с этого момента прекратились едва ли не все  созидательные процессы в регионе:

«Были свернуты программы многие. Это же тяжкий труд, заниматься всем этим. Очень хлопотный. Нужно ходить, устанавливать и поддерживать связи, создавать среду, убеждать людей, чтобы они понимали. Чтобы не было вопросов «А зачем нам новый аэропорт, у нас же этот работает?» Ведь так же звучит вопрос «А зачем тебе второй ребенок, у тебя же есть уже один?» Все в развитии должно быть, должна быть серьезная команда. Должна вестись большая просветительская работа».

Под занавес интервью Леонид Полежаев уже традиционно попенял горожанам вообще и журналистам в частности на нелюбовь к Омску.

«Характер новостей тоже зависит от омичей, город надо любить не на словах, искать и находить позитивное, оно конечно есть, город живет, работает, развивается».