Юлия Стрельская

Я очень стараюсь не пытать моих маленьких пациентов вопросительными очередями. Иногда прям мысленно держу себя за язык и отдаю инициативу малышу. Причем, чем больше снимаю давление, тем больше мне рассказывают.

Пока ее хозяйка кормит голубей, она лежит толстенькой колбаской на крыльце нашего подъезда в надежде, что выйдет шпиц Арни. Где-то три дня в неделю ей везет и первое, что мы видим, открыв дверь, это подпрыгивающую яростную Соню, оглушительно лающую и рычащую.

Когда мой собеседник говорит кодовую фразу «у меня такой характер, что...» я вижу на нем дырявый костюм. Часто дыра видима владельцем дыры, но таковой не воспринимается... 

Самый информативный разговор о канистерапии состоялся у меня не с психологом или педагогом, а с очень циничным бизнесменом. Ему сильно хотелось понять, для чего мне собака на занятиях. С разрешения собеседника привожу разговор почти без купюр.

Чтобы мирно жить с котом надо быть деликатным, а местами — прямо трепетным.

Я ловила себя на мыслях, что, глядя на то, как моя пожилая собака укладывается, медленно вытягивая артритные лапы, я готова хвалить ее просто за попытки, как часто делают дети на занятиях.

 На днях одна моя очень квалифицированная и серьезная коллега тоже помогающей детской профессии посетовала, что дети и родители, когда приходят на мои занятия говорят — мы к собачкам! Никто не говорит — мы к Юлии и Виктории.

К психологам часто попадают люди, которые потеряли радость. Я уже научилась видеть эту тоску в глазах серьёзных людей и дергаю себя за пиджак, чтобы первой не начать: «А вы за радостью, да?»

Лет в тридцать я впервые побывала у психотерапевта. Он спросил, чего я боюсь. Я не думала долго: «Времени, я боюсь времени».

Каждый взрослый подтвердит: дети бывают невыносимы. Они слишком активные, иногда непредсказуемые, порою навязчивые. Собаки любят порядок и ритуалы. К тому же собаки служат одному хозяину. С чего бы им питать симпатию к чужим шилопопам?

Пришел как-то путник к Доре и говорит: «Я вот что-то уже полмира прошел, во всех оллинклюзивах побывал, а смысл жизни так и не нашел. Вот почему?»

Однажды мне попалось объявление о продаже норковой шубы. Я тут же позвонила, спросила цену, адрес и приехала за ней. Шуба новая, внешне симпатичная, я тут же ее купила. И только сидя в машине, спросила себя, зачем? Я никогда не носила шубы, мне не нравится идея мехового пальто, я слишком люблю зверей, мне вполне комфортно в пуховиках. Зачем я купила эту шубу, даже не померив?

Девочка отвернулась от Доры и изо всех сил старается не дать волю чувствам. Она кормит других собак, а ту, которую выбрала себе в партнёры по танцам, игнорирует. Даётся ей это нелегко — девочка очень добрая и справедливая, но здесь чувства очень сильны — ощущение, что ей даже смотреть на Дору больно.

Недавно я открыла для себя тканевый краситель. Вынужденное было открытие, потому что жизнь с собаками полна не только радости, но и пятен. А я, будучи от рождения грациозной аки дирижабль, и без собак завожу пятна быстрее и проще, чем Карнеги друзей.

Подруга рассказывала истории про кошкину жизнь, длиною в восемнадцать лет, начиная от той самой первой ссоры. Рассказала про кошмар и про мамино тепло. Рассказала про детей и их успехи. Рассказала про себя и свои страхи. А за окном с неба падал первый снег, укрывая неуютные ноябрьские улицы.