Прости нас, Государь!

Наталья Поклонская разместила на своей странице в Фейсбуке фото больших баннеров на улицах Омска с изображением царской семьи и надписью «Прости нас, Государь!». Поклонской это покаяние омичей очень понравилось: она, как известно, даже 9-го мая вышла на марш «Бессмертного полка» с портретом Николая II.

В следующем году исполнится 100 лет со дня казни царской семьи в Екатеринбурге, а в нынешнем июле - 99. И, конечно, в этой истории особенно потрясает убийство невинных детей царя.

Но Наталья Поклонская, скорее всего, не знает о том, что омичи отличились в этом отношении и в 1918 году. Они хотели спасти Романовых от жестокой незаконной расправы и предпринимали серьезные шаги в этом направлении.

Весной 1918 года царская семья находилась в Тобольске как раз географически между двумя известными центрами: Екатеринбургом и Омском, руководители которых решили принять участие в судьбе царской семьи, но с разными целями. Уральцы не скрывали своих намерений: они хотели физического уничтожения Романовых, причем без суда и следствия. Но Уральский областной Совет не обладал судебными полномочиями, и это было бы незаконным деянием. Поэтому омичи и пытались воспрепятствовать этому самосуду, тем более, что Центр говорил о необходимости и целесообразности открытого публичного суда над бывшим императором. Уральцы же считали, что в Тобольске зреет заговор с целью освобождения семьи Николая и потому лихорадочно и нервно торопились. В Тобольск прибывают отряды красногвардейцев из Омска и Екатеринбурга. Между ними возникают серьезные напряжения. Они не доверяют друг другу. Екатеринбуржцы в своей паранойе подозревают омичей в том, что те тоже участники заговора. Омичи пытаются заменить старую охрану в доме с царем и окружают его, но конвой выставляет пулеметы. Затем омскому отряду удалось, казалось бы, вытеснить уральцев.

Николай в своем дневнике записывает: «Утром слышали со двора, как уезжали из Тобольска разбойники-большевики. На 15 тройках с бубенцами, со свистом и гиканьем. Их отсюда выгнал омский отряд». Как мы видим, даже Романовы разбирались в отличиях между «разбойниками» с Урала и вменяемыми законопослушными омичами. Но екатеринбуржцы не унимаются – присылают новый вооруженный отряд и добиваются избрания своих людей в руководство Совета Тобольска. Борьба между двумя отрядами снова обостряется. И Уральский Совет и Омский бомбардируют Москву телеграммами, требуя, чтобы именно им позволили заменить старую охрану и стеречь царскую семью.

Затем появляется третья сила – комиссар Яковлев из Москвы с отрядом, набранным им в Уфе. Он намерен увезти семью царя в Москву на суд, и на это у него есть мандат от ВЦИК, подписанный Свердловым. Но уральцы категорически не хотят этого допустить. Документ из Москвы их не пугает (тогда на местах царила анархия и Центр особенно не праздновали.) Командир одного из отрядов Бусяцкий пытается договориться с Яковлевым и выдает свои намерения. Согласно его плану, он со своим отрядом имитирует нападение на конвой во время следования каравана из Тобольска в Тюмень (тогда от Тобольска до Тюмени железной дороги еще не было). Имитация – это чтобы не перестрелять друг друга. Но в этой якобы перестрелке «случайно» погибнут все Романовы. Яковлев отказывается от этого предложения и, естественным образом, предпочитает опереться на омичей.

Так они и поехали: омичи и уральцы, окружив повозки с Романовыми, и наставив друг на друга винтовки. По дороге все-таки произошла перестрелка, но омские красногвардейцы не дали свершится самосуду.

Когда семья царя была погружена в вагоны в Тюмени, поезд отправился на запад – в сторону Екатеринбурга. За этим строго следили оставшиеся на перроне уральцы. Они знали, ЧТО ждет Романовых в Екатеринбурге. Догадывался об этом и Яковлев. Поэтому он решил обмануть уральцев. Поезд, отъехав от Тюмени пару перегонов, остановился и помчался в обратном направлении – на восток в Омск.

И тогда началась погоня за этим царским поездом. Уральцы теперь окончательно укрепились в своих подозрениях и объявили Яковлева вне закона. Об этом они сообщили и в Омский Совет. Омичи выставили отряд на пути следования. Подумывали даже о подрыве моста или пути. Яковлев доехал с царской семьей до Любино и узнал о засаде. Тогда он отцепил вагоны и на паровозе прибыл в Омск. На его счастье во главе Омского Совета оказался его старый друг Косарев, который не стал его арестовывать. Они связались со Свердловым и тот, получивший уже фактически ультиматум от уральцев, приказал Яковлеву отвезти-таки пленников в Екатеринбург. Как он объяснил Яковлеву: уральцы, мол, дали гарантии безопасности Романовых. Оба собеседника понимали, что этим гарантиям грош цена. Но Яковлев вынужден был подчиниться.

Николай записал в дневнике «Утром заметили, что едем обратно. Оказалось, что в Омске нас не захотели пропустить…» Прогулка Николая вдоль поезда в Любино была последней его прогулкой на воле. Поворот от Омска ему объяснили повреждением моста. На самом деле вместо Омска его и его родных повезли на казнь, вернее — на жестокую беззаконную расправу.