Александр Капралов: «Всю жизнь думал, что все еще впереди»

— Александр Николаевич, из Ваших публикаций в соцсетях мы узнали, что вы работаете над открытием галереи сварной скульптуры, верно? 

— Да, верно.

1

— Где она располагается?

— В мастерской на моей родине — в Москаленках. Я уже тридцать лет работаю в этой мастерской, она все это время меня кормит. Конечно, все стареет, крыша протекать начала, поэтому я решил ее переделать. Целый год я ремонтировал, провел реконструкцию, и на сегодняшний день внутри почти все работы сделаны, осталось крыльцо в порядок привести. В мастерской на первом этаже я сделал выставочный зал на 100 «квадратов» (его высота под пять метров), а на втором этаже находится еще один зал, там же я рисую. Сами скульптуры я делаю в одноэтажной пристройке. Но это некоммерческий проект. Я же всегда принимал людей по звонку или тех, кто был проездом. 

Лет 25 назад я уже открывал здесь выставочный зал, правда, на втором этаже. Ко мне приводили детей на экскурсию. Но я тогда не нашел точек соприкосновения с властями — все-таки 100 «квадратов» содержать трудно. Так я эту идею и похоронил. Честно говоря, если человек ни разу не был в мастерской, даже у художника, то он не понимает, что такое картина, а скульптура — тем более, ведь скульптура в десяток раз сложнее, и физически, и технически. 

— Почему решили снова вернуться к идее открытия галереи?

— В июле мне исполнится 61 год, и я понимаю, что всю жизнь думал, что все еще впереди, ты кому-то нужен, что все изменится. А с выходом на пенсию понимаешь, что ничего-то и не поменялось. Тебе дали пенсию в девять тысяч, и живи как хочешь. И мне стало жалко свои работы. У меня всего около 150 скульптур, каждой нужно свое пространство, а сейчас одна на другой лежат. А ведь некоторые по полгода-год делались, они как дети.

2

— Что планируете выставлять в галере? Вы как-то говорили, что в вашей коллекции большое количество работ других омских мастеров.

— Да, я всю жизнь собирал чужие работы — кто-то мне их дарил, с кем-то я менялся. Я очень люблю живопись, но писать мне не дано богом. У меня собралась коллекция примерно из пятидесяти работ 35 сибирских художников-живописцев (а всего в моей коллекции около 150 работ). Кстати, мой сын Святослав (ему 29 лет) тоже пишет картины. В галерее будут в том числе его работы. 

— А в городе останется выставочный зал?

— Да, в зале на Ленина висят работы сына, и моих работ там 40-50, небольших.

— Как назвали новую галерею?  

— На стене повесим старинную скульптуру и надпись — вначале «Капралов», а потом «АК» (Александр Капралов), а по финишу — «СК» (Святослав Капралов).

— Когда планируете открыться для посетителей?

3

— Хотел в мае, но в связи с самоизоляцией нет возможности перевезти работы из города. Теперь планирую на конец июня. Официально праздника никакого не буду организовывать, может быть соберу друзей.

— Несколько лет назад на своей выставке вы рассказывали, что в Санкт-Петербурге открывается галерея. Как там дела обстоят?

— Лет пять там активно покупали мои работы, потом стали меняться кураторы проекта, и все стихло. Сначала галерея была именная, а потом стали продавать не только мои работы, но и ювелирные изделия и т.д. Это ведь частный проект, поэтому я не могу диктовать свои условия. Какие-то работы и сейчас там продаются, но реже.

А вообще, я всегда придерживался такой идеи, что мы не должны смотреть на Санкт-Петербург (который мне, к слову не чужой — мой отец оттуда родом) или на Москву, мы не должны прогибаться перед большими городами, перед другими странами. Мы должны продвигать свои идеи. Ведь наши художники (а их с десяток) — мирового уровня. Ну а я Москаленки двигаю (Улыбается).

— И тем не менее, если бы в Омске Вам выделили помещение, Вы бы открыли здесь галерею?

— Почему бы и нет? Представляете, здесь находится 50 скульптур на ста «квадратах», им очень тесно. На такой площади должно находиться 15-20 работ. Впрочем, работ много не только у меня, их много и у художников, у них все стеллажи завалены хорошими работами (потому что удачные работы стоят дорого, они не продаются). У Баймуханова, Кичигина, Дорохова — у каждого работ на выставочный зал. А выставки, сами понимаете, как часто организовываются — юбилейные (раз в пять лет), а сейчас и этого никто особо не делает. А если на общие выставки принесешь одну-три работы, у зрителя не сложится представление о художнике.

Я уже рассказывал «ВОмске» об одной идее — у нас Любинский проспект как бизнес умер, я предлагаю: возьмите помещения и отдайте омским мастерам под именные галереи. Это будет круто. Мне говорят, мол, это же частная собственность. Выкупите! Вы же хотите, чтобы город как-то звучал? Причем это должны быть настоящие галереи, не там, где салонные работы в восемь рядов до потолка висят, а где представлены настоящие работы. Я в хвастовстве замечен не был, но половина моих работ могли бы находиться в любом музее.

4

 — Над какой идеей сейчас работаете?

— Я сейчас работаю над серией работ (и скульптуры, и рисунки), связанных с женщинами. В чем идея? Кто-то пытается в свою работу философию заложить, а кто-то работает просто над красивыми линиями. А вообще какова философия женского тела? Красота.  

Может быть когда-нибудь организую небольшую выставку. Я и раньше-то никуда не спешил, а сейчас из-за коронавируса, когда отменили все мероприятия, и непонятно, когда снимут ограничения, вообще спешить некуда.

— Кто чаще покупает Ваши работы — омичи или жители других городов? И как покупатели узнают о Вас — сарафанное радио?

— Чаще покупают люди из других городов. Я свой номер телефона не менял уже лет пятнадцать. Люди могут позвонить и через пять-семь лет. Также одиннадцать моих работ выставлены в омском аэропорту. Это была идея нового директора аэропорта (Олега Селиверстова — ред.) — после знакомства он предложил выставить мои работы, и вот уже полгода вылетающие из аэропорта могут видеть их. Таким образом мы насильно привлекаем людей к искусству (Смеется).