Истории, связывающие меня с Янкой

На малолюдное торжество приехали чиновники из мэрии в «парадном», было местное телевидение, выступали некоторые хорошо знавшие Янку панки 80-х (Манагер, конечно), и даже привезли очень стареньких, но еще живых родителей Дягилевой. Такой вот сюр, хоть и, наверное, задуманный из добрых побуждений (хочется надеяться). Памятник соответствующий: мраморное аморфное нечто, которое символизирует «человека» (видимо, саму Янку, но почему-то держащую подобие страусиного яйца — мяч? — «голову»? — в «руках»), а за ней — кованный скелет не то скрипки, не то акустической басухи о четырех колках (авторы говорят, что это гитара)...

54 года — кажется, так мало, учитывая, что Янки нет с нами уже почти 30 лет! Икона русского рока, а точнее — сибирского, Дягилева остается одной из самых ярких и самых талантливых рок-легенд ХХ века и при этом — одной из самых малоизученных и недооцененных. Про последнее даже хочется сказать «и слава богу рока!»: потому, что все остальные рок-иконы давно потеряли свой «божественный» ореол, встроившись в новую систему и утратив былое значение (а часто — и «дар»). А тех, кто ушел из жизни молодым и еще в cовке — наследие их препарируют, выпуская все новые и новые «воспоминания», «расследования» и «биографии», порой просто сляпанные из выдумок и фантазий авторов, даже не знавших своих кумиров.

Лет 10 назад НТВ пыталось сделать что-то подобное и с Янкой. Они ездили к ее отцу, долго добивались интервью, затем сварганили целый детективный театрализованный сюжет об «обстоятельствах самоубийства». Мерзкое зрелище — репортажи НТВ в 21 веке. Тем более о таком необычайно светлом человеке, с такой трагической судьбой. Поэтому и «слава богу рока» — наследие Янки хочется хранить в себе и в узком кругу друзей, как хранят что-то интимное, важное, прекрасное. Вдали от вандалов и варваров. Хотя те и сами, похоже, понимают, что в этой теме им ничего не светит: в наивной, романтичной, навзрыд честной и любящей рок-шаманке нет ничего, что можно было бы огульно охаять, извратить и испачкать... Кроме обстоятельств ее смерти. Именно поэтому НТВ.

Мистика. 20 лет назад в первом выпуске журнала «Патефон Сквер» я написал большую статью о Янке, ее роли в культуре и истории рока, ее судьбе, ее поисках и борьбе. Это была запоздалая эпитафия, посвящение, ностальгия и рефлексия. Этот раритетный первый выпуск журнала разошелся по стране до самого последнего экземпляра. У меня на руках остался всего один, еле убереженный от загребущих рук фанатов. Сегодня, когда я хотел перепубликовать эту статью в память о Янке, обнаружил, что этот последний экземпляр пропал. Остались все, кроме него.

Но у «Патефон Сквера» было два сайта. Один «новый», который мы запускали в 2010-м как интерактивный портал для наших авторов со всего мира, и «старый», архивный, 2001-го года, который публиковался на бесплатном ресурсе narod.ru. Как ни странно, на обоих сайтах эта статья не была выложена.

Но оставалось еще одно: у меня хранятся все печатные плёнки журналов, а также цифровые копии верстки. Но плёнок, как вы понимаете, тоже не нашлось. А в цифровых копиях — то есть в самом что ни на есть ОРИГИНАЛЕ, с которого шла печать в типографии — не оказалось первой и заключительной страниц статьи!

То есть этой статьи сейчас НЕТ НИГДЕ, кроме бумажных версий журнала, ходившего по стране в очень небольшом тираже 20 лет назад, а потому до дыр зачитываемого читателями (некоторые поклонники журнала возили его с собой в путешествиях, я видел, что стало со страницами — но эти поклонники уже тоже ушли в мир иной). Остается надежда только на то, что у кого-то еще сохранился экземпляр на руках. И что он остался в архивах крупных библиотек — его приобретали для фондов омская Пушкинка (видел его в ее фондах много лет назад), московская Ленинка (не интересовался) и еще с десяток... [Если вдруг у кого-то остался — пришлите фото или скан!]

Еще немного о нашей необычной «связи» с Янкой. Ее парень, которого, как считают, она любила «самой большой любовью», умер за год до нее. Его брат, с которым они вместе составляли одну из самых интересных андеграундных групп Сибири и, помимо прочего, вытащили Егора Летова из жуткого депрессняка и затворничества на сцену — 20 лет назад играл вместе со мной в совместном рок-проекте. Мы планировали издать альбом. Но и он вскоре умер, повесившись после потери своей любимой девушки, которую зверски убили омские наркоманы.

«Ближайшая подруга Янки» — как она себя называла — в конце 80-х переехала из Омска в глухую башкирскую деревушку. С собой она привезла только воспоминания о Янке и десяток кассет «Гражданской обороны». Это действие имело неожиданное следствие: милая башкирская девочка, жившая по соседству, наслушавшись омских историй и песен, стала писать потрясные тексты и мечтать о славе рок-певицы. Ровно 20 лет назад она отправила свои стихи на международный поэтический конкурс в Москву. И вышла в финал. Как и я. Мы встретились с ней в пафосном — для тогдашних провинциальных неформалов (коих было всего двое из полусотни поэтов-финалистов!) — столичном отеле и несколько ночей пели и делились своими историями и стихами. Затем она уехала на запись своего первого альбома — это был приз, который она выиграла на конкурсе.

Но столица башкирского рок-гения не приняла, и девушке пришлось скитаться туда-сюда, словно повторяя судьбу Янки, о которой она только слышала. Через несколько лет ее заметил известный в ангеграундных кругах рок-журналист и панк-продюсер. Этот человек был соиздателем «всесоюзного» рок-самиздата о сибирском панк-роке 30 лет назад, еще при жизни Янки и Летова. Это издание сделало из «Гражданской обороны» и сибирского панк-рока (включая Янку) национальный андеграундный культ. Оно же — стало одним из примеров-вдохновителей для моего «Патефон Сквера». Мы никогда не виделись и не переписывались с ним до моего переезда в столицу. А когда, наконец, встретились и стали общаться, оказалось, что он продюсер моей башкирской подруги, первый альбом которой писался при мне (а я публиковал рецензии на ее песни в своем журнале — то были первые публикации). Круг замкнулся. Правда, башкирская «Янка» ушла в добровольное «монашество» — лет 10 о ней ничего не слышно, даже ее продюсеру.

Это только небольшая часть «историй», связывающих меня с Янкой. «Жизненных» историй — сейчас не про творчество, дар, смыслы, мечты и чувства. Все эти «жизненные истории» очень сюрреалистичны, как ни крути. Возможно, так было со всеми ее знакомыми и друзьями. Не зря же — вот этот вот сюр-памятник, к тому же — с «церемонией» (фото чиновников на могиле есть в фейсбуке и даже в новосибирских СМИ — гляньте, если интересно).

Плюшевый мишутка
Лез на небо прямо по сосне
Грозно рычал, прутиком грозил
Превращался в тучку
Значит кто-то там знает
Значит кто-то там верит
Значит кто-то там помнит
Значит кто-то там любит
Значит кто-то там...

— эту песню Летов написал про Янку. Тот еще засранец был, конечно. Стебался, как хотел. Но — любя. Из добрых побуждений. Недооцененная даже среди друзей. Удивительная Янка. И очень потерянная.

Оригинал в facebook автора.