Рэй, дружище, спасибо тебе!

Оказывается, классик мировой фантастики умер всего 8 лет назад. «Оказывается» — потому, что я совсем не интересовался биографией писателя, когда зачитывался его марсианскими хрониками и антиутопией с этого фото. Неудивительно, ведь на книги Рэя я «подсел» где-то между 8 и 9 годами.

Я помню эту книжку Брэдбери, как будто держал ее в своих руках вчера. Помню этот характерный шрифт. Только обложка книжки была серой. И совсем не помню, чтобы на ней был рисунок. Возможно, это было другое издание, но порывшись в интернете, я не нашел никаких других обложек с таким шрифтом. Удивительно сейчас осознавать, но в СССР романы Рэя выпускало издательство «Детская литература». Тем более удивительно, что оно выпускало «451 градус по Фаренгейту» и распространяло его по всем детским библиотекам страны. Не думаю, что советские цензоры не читали роман и не знали, о чем он. Поскольку, как пишут, его перевели еще в середине 1950-х, и было много полярных критических статей о нем в совковой прессе — как обличительной хулы, так и восторгов. Второе, видимо, было от лица антигитлеровской пропаганды, так как формально роман писался на примере довоенной фашистской Германии. Хотя первые, огульные критики (для миллениалов: «хейтеры»), наверняка, понимали, что нацелен роман был на ту же цель, что и знаменитая оруэловская антиутопия — недаром, в США в годы его создания процветали тренды жесткого антикоммунизма и ура-патриотизма, прозванные «маккартизмом».

Мне было 8 лет, летом должно было исполниться 9. К тому моменту я перечитал большую часть домашней родительской библиотеки, и искал новый источник «интеллектуального пропитания». Да, я был книгоман от слова «наркоман» — ибо «подсел» на чтение лет с 5 и по тяжелой: на протяжении всего детства и юности я читал по 8-10 книг одновременно. И, в отличие от самого Брэдбери, делал это не 3 дня в неделю, а 7. Включая ночи — классический вариант: фонарик, книжка и одеяло. :)

В тот год я нашел большущую — по меркам ребенка — библиотеку в Городском дворце пионеров. Там были тысячи книг самой разной тематики. А главное — все ориентированные на детей и подростков. «451 градус по Фаренгейту», стало быть, тоже. За 3 с небольшим года я «пометил» (в выдаваемых книжках тогда были вкладыши с фамилиями тех, кто их брал почитать) едва ли не каждую книжку в этой библиотеке, включая узкоспециализированные книжечки типа «Морские узлы», «Азбука флота» или «Каталог огнестрельного оружия», сплошь состоящий из таблиц с техническими характеристиками. Так что вскоре родителям пришлось искать мне библиотеку побольше: сначала это была Областная детско-юношеская, а вскоре, прямо к моему пубертату открылась красавица Пушкинка — крупнейшая (если не в Сибири — то в Омске) «всевозрастная» библиотека-гигант с фондом более миллиона книг и документов (сегодня — 3,6 млн).

Так вот, самое милое и теплое воспоминание о библиотеках — это, конечно, воспоминание о моей первой и любимой библиотеке Дворца пионеров, открывшей мне двери во множество новых миров, включая мир фантастики. К тому моменту из жанра я читал только «Гиперболоид инженера Гарина» и «Войну миров». Обе были слегка тяжеловаты для ребенка, так что я их не особо запомнил, хотя и был впечатлен разыгравшейся фантазией авторов. Но по-настоящему сайнс фикшн открылась для меня благодаря романам Брэдбери. А точнее — этой вот книжечки в сером переплете с непонятным, но интригующим названием.

Поскольку в юные годы я живо интересовался наукой, а «физику» младошкольникам еще не преподавали, то Рэй стал, по-видимому, моим первым учителем физики. От него я с каким-то первобытным восторгом узнал, что существуют другие температурные шкалы, что у различных материалов — различные температуры кипения/плавления и т.д. Ужасы тоталитарной системы меня, насколько я помню, не особо зацепили — я еще не разбирался в политических вопросах и, будучи в нежном возрасте, совсем еще (кажется) не понимал, в какое время мы живем, в какой стране и в каком режиме. Будущее было безоблачным, романтическим приключением и до политической рефлексии было еще далеко. Да, описанная ситуация возмутила меня до глубин души: как можно жечь книги?! Но, конечно, я и не подозревал существование цензуры в моей собственной стране.

Удивительный факт о самом Брэдбери, который я ранее не знал: семейная легенда гласит, что его прапрапрабабка была одной из знаменитых «салемских ведьм», погибших от рук американской «инквизиции» (кстати, есть хороший сериал «Салем» про это дело — уж прости, Рэй, за такую отсылку). Пишут, что писатель верил в эту легенду, причем некоторые «биографы» утверждают, что верил он не в повешение этой «ведьмы» (как было исторически), а — в сжигание на костре (на этот счет тоже есть хороший сериал, но не будем об этом...). Это, полумифическое, родство с волшебством роднит Рэя с отцом еще одного фантастически прекрасного мира — Джимом Моррисоном, с детства считавшим, что в него переселился дух умирающего индейского шамана (Оливер Стоун классно это показал однажды в своем киношедевре). И не только с ним, конечно. Архетип очень характерен.

Возможно, именно эта семейная легенда — вкупе с его страстью к «потоковому» чтению — так вдохновила его на мрачный роман про сжигание книг (хотя в многомудрой Википедии пишут, что Брэдбери был «частично вдохновлён сожжением книг в нацистской Германии» — прекрасный оборот, однако!). Еще один факт из биографии уже самого романа — оказывается, с момента его первого издания и до 1980-х в самой Америке книжка выходила ... отредактированная местной «цензурой»! Все дело в том, что она и там попала в школьную программу, а потому книжные редакторы решили ее очень сильно «облагородить». Издавались две версии — детская, самая распространенная, и «взрослая». Сам Рэй узнал об этом только спустя почти 30 лет! Учитывая, что вот эта книжечка на фото издана «Детской литературой» в 1983-м (и, наверняка, не первое издание), оно — точно является подцензурным вариантом романа.

Вот так, спустя 30 с лишним лет узнаешь, что ты читал книжку о книжной цензуре в ее отцензуированном варианте! Потрясающе! Если вы знаете, в какой редакции вышел перевод «взрослой» — то бишь оригинальной версии у нас, напишите, пожалуйста, в комментариях!

Ну, а что касается личных удивлений. Как я написал в начале, фантастические хроники Рэя остались для меня символом безмятежного детства («451 градус по Фаренгейту» — единственная книжка из библиотеки Дворца Пионеров, которую я помню всю жизнь и очень четко, со всеми ощущениями, включая запах, текстуру и шелест ее страниц). Была еще парочка его сборников, включая стихотворный, позже, но все это — до 14-15 лет. Личность самого Брэдбери для меня-подростка померкла на фоне более грандиозных (как мне тогда казалось) личностей, увлекших меня в другие, менее сказочные (опять же) тематики. И вот только в 100-летний юбилей Мастера (с женой — Маргаритой, между прочим!) я узнал подробности его биографии, включая то, что умер он всего-то 8 лет назад...

Почитал его старческое брюзжание насчет тупости сериалов (за это уже просил прощения выше; но ведь Рэй не дожил до HBO и Нетфликса...) и айфонов (тут всё по делу!)), не-колонизации Марса и прочих современных историях, и очень расстроился от того, что не следил за его жизнью, считая одним из тех умерших классиков, титанов, что ушли из реального мира в коллективное бессознательное еще на заре становления нынешней цивилизации. Хорошо, конечно, что остался его «цифровой след». И всё же.

Рэй, дружище, спасибо тебе! И ты крут, безусловно.

Оригинал в facebook автора.