Передо мной сидит высокий, красивый парень и просит называть его Евой....

— Видела тебя в кафе, но подходить не стала, — говорит мне знакомая.

— А что не стала?

1

— Ты с парнем была... Мало ли, что у вас там...

— Я с парнем?

— Ага. В среду, в Царицино.

— А, точно. Это Ева.

— Нет, точно парень. Никакая не Ева. Двухметровый такой, молодой.

— Да-да. Это точно Ева. Слышала что-то про трансгендерных персон? Это когда женщина рождается в мужском теле или наоборот?

На лице знакомой смесь неприязни и ужаса:

— Господи, ты ж вроде верующая! Уже и ты с этими связалась!?

2

— С «этими» — это с какими? — уточняю я с любопытством.

— С такими. С ряжеными...

Вот. Мой «каминг аут», в котором я просто призналась, что теперь лично знаю одну трансгендерную персону, вызвал первую отдельно взятую неприязнь у первого, кто об этом узнал.

А каково не «просто знать», а быть ею? Трансгендерной персоной... И это происходит тут, в Москве, в самой продвинутой локации страны. А что же тогда в регионах?

Вчера смотрела интервью с известной певицей. Одна из ее песен много лет живёт в моем основном плейлисте. Популярность означает, что человек является лидером мнений для многих, законодателем трендов. И вот эта певица, отвечая на вопрос: «Не случилось ли у вас во время пандемии депрессии в связи с неопределенностью и снижением доходов?» отвечает дерзко и уверенно:

— Нет, депрессия — это для бездельников.

Я, когда слышу такое, испытываю... бессилие и разочарование. И немножко — злость. Некоторые люди устроены удивительно. Они уверены, что если с ними чего-то не случалось, то этого, в принципе, не существует. Что если такой проблемы они не решали, то и нет её в природе. И что те, кто не вписывается в их лекала нормы, все обязательно ненормальные и психи. Нет, каждый человек вправе иметь любое мнение, даже то, которое мне кажется ошибочным. Просто... ну вот если ты с чем-то не сталкивался, в чем-то не разбираешься, разве не честнее сказать: «Я про это ничего не знаю» или «Я в этом не разбираюсь». Зачем сразу «экспертное» клеймо вешать? Осуждать зачем? Просто скажи: «Ни я, и никто из моего окружения не болел депрессией» или «Я совсем не в курсе про трансгендеров». Я Еве так и сказала, когда она мне написала в личку. Она меня читает, хотела поставить автограф на мои книги. И вообще... она один день в Москве. Может, кофе? Давай, Ева. Давай кофе. Мне любопытно. Я, правда, ничего не понимаю в этой трансгендерности. Сюда больше подходит выражение «В голове не укладывается».

Я готовилась ко встрече с ней, посмотрела видео, почитала дидактику. Знаете, я верю в Бога. И вот я читала и думала: «Для чего вот такие испытания людям посланы? Чтобы что?» А вдруг это просто ошибка? Там, в небесной канцелярии, тоже кто-то мог что-то напутать, и женская душа оказалась заперта в мужском теле. Как Ева, которая родилась в теле Лёши. Ей 18 лет. Ребёнок совсем.

Передо мной сидит высокий, красивый парень и просит называть его Евой и в женском роде. Мне сложно. У меня чувство, будто мы играем в игру какую-то морфологическую. Но это важно ему. Ой, ей. Ева уже начала переход. (Трансгендерный переход — это термин такой). Ну, то есть она хочет исправить эту «ошибку» (не уверена, что так говорить корректно) и изменить своё тело.

Алгоритм перехода такой.
1. Признаться себе, что ты трансгендер: родился в теле не того пола.

3

2. Признаться всем, что ты трансгендер (каминг аут).

3. Взять справку 087 о трансгендерности (выдаётся комиссией психиатров).

4. Пойти к эндокринологу, который на основании этой справки выпишет гормоны (в случае с Евой — гормоны, которые феминизируют (не знаю, есть ли такой глагол) тело, например, грудь будет расти, а борода — нет).

5. Постепенно продолжать менять своё тело в женское (в случае Евы), путем пластических операций, например. Есть также операции по феминизации голоса.

6. Принять себя в новом теле, самоидентифицировать, поменять документы, жить новой жизнью, влюбиться, создать семью...

Пока Ева говорит мужским голосом, и вообще она пока прошла только первые 2 пункта. В ней нет жеманства, нет какой-то... не знаю... вот этой наигранной женственности «ииииииуууу», но есть какая-то внутренняя сила. Я ей верю. У Евы есть Инстаграм на 200 подписчиков. Почти все они ее друзья и родня. Она из семьи, где пятеро детей, папы не было, мама такая... безбашенная что ли, меняла города, легко срывалась с насиженных мест, без денег ехала туда, где ей казалось будет полегче. В общем, они много где жили, и знакомых у них много. Так вот когда Лёша в своём Инстаграме признался, что он трансгендерная персона и что на самом деле он — Ева, то знаете, какая была реакция? Большинство сказало: «А ты о нас подумал? Опозорил нас на всю деревню! Слухи теперь пойдут... Хренью какой-то страдаешь...» Ева тогда чуть не умерла. В прямом смысле. Депрессия гнала на крышу. В зеркале — какой-то парень, а хочется любви, причесок и платьев и чтобы проблемы были обычные... ну там, экзамены в колледже скоро, влюбилась не в того, босоножки порвались... Вот такого хочется.

— Ева, а в Москве ты какими судьбами? — спрашиваю я.

— Думала, тут справку 087 получить попроще. От психиатра. Мне в моем городе не дают, никто всерьез не относится. Один психиатр мне сказал: «А вдруг у вас, молодой человек, какая-то идея фикс вот это всё?» А как доказать? У меня есть фотографии из детства, так я там даже в играх всегда супергероев-женщин выбирала. Вечно в платьях. Даже в пять лет!

— Погоди, Ева, — говорю я. — Сейчас узнаем, где дают такие справки. Я напишу знакомому психиатру...

Я правда пишу знакомому психиатру. Коротко. По делу.

4

— Паш, привет, подскажи, плиз. У меня есть новый знакомый. Он прописан не в Москве. Зовут Алексей. Пока. Он трансгендерная персона, хочет совершить переход. Будет Ева. Нужна справка 087, об изменении пола. Выдается психиатром. Скажи, где такое можно получить?

Паша в ответ:

— Не лезь в это. Слишком сложно всё.

— Паш, она напротив сидит сейчас.

— Такую справку выдаёт комиссия из психиатров. Отказов в справках очень много. Больше, чем справок. Это ж огромная ответственность. Оля, подавляющая часть трансгендеров являются психически нездоровыми людьми. Говорю это, испытывая истинное сочувствие к ним. Просто потому, что практически невозможно вырасти здоровым в тюрьме не своего тела. По-хорошему, им нужно сначала проработать свои проблемы с психологом, разобраться, не является ли это сверхценной идеей, которая внезапно пройдет, и не дай Бог, если это случится после ЗГТ.

— ЗГТ?

— Гормональная терапия. Вырастет у Евы твоей грудь, черты лица станут женственными, а она вдруг поймёт, что Алексеем быть милее. А обратно ничего не вернуть. Вот тут начнется истинное страдание.

— А так бывает?

— К сожалению.

Я поднимаю глаза на Еву.

— Что он сказал? — спрашивает она.

— Ну... Выясняет сейчас...

Я не знаю, как правильно помочь. Запуталась. Я не понимаю ничего. Где грань между «помоги» и «навреди»?

— Паш, где дают такие справки, где комиссии? — настойчиво выясняю я.

— В НИИ Психиатрии есть экспертиза. Я могу поговорить с тобой об этом. Вечером.

— Я наберу, — пишу я ему.

— Ева, вот есть какое-то НИИ Психиатрии. Там дают такие справки. Только получить ее очень сложно. Это ж не «справка для бассейна», и это дело не одного дня. Там комиссия, экспертиза...

Меня напугала переписка с Пашей. Больше встреча с Евой не кажется мне такой однозначной.

— Да, я понимаю, — говорит Ева. — Мне предстоит доказать большому количеству недружественно настроенных людей, которые родились в своих телах, что я не псих, что со мной все в порядке, хотя я и не хочу быть мальчиком. Знаете, Ольга, что страшнее трансгендерности?

— Что?

— Полное, абсолютное, тотальное одиночество, — глаза Евы наполняются слезами, и она поднимает лицо вверх и абсолютно по-женски машет на себя ладошками, чтобы не зареветь. Я тоже так делаю. — Нет поддержки совсем, понимаете? Сочувствия нет. Есть только неприязнь, брезгливость и осуждение. Три главные реакции на меня: агрессия, издевательство или пальцем у виска. И ощущение, что ты один на один с этим. А я это не выбирала. Так получилось, понимаете? Я не виновата....

Слёзы катятся по ее щекам. Я смотрю на двухметрового парня и отчётливо вижу Еву. Измученную, одинокую, хрупкую девушку в адском дефиците любви, в самом начале своего трансформационного пути. Она стоит, вжав голову в плечи, глубоко пряча заплаканные глаза в капюшон, и уже, наверное, даже не рассчитывает на поддержку. Просто умоляет о неосуждении.

«Я ничего об этом не знаю» — хотя бы вот такая позиция со стороны окружения — и уже будет полегче. А не вот это... «психи-ряженые».

Я ничего не знаю о таких, как Ева. После встречи с ней знаю еще меньше. Но я очень хочу помочь. Этот пост решила выложить, чтобы услышать реакцию людей. Я как бы на разведку с ним вышла в инфополе. Мне самой очень страшно. Я сегодня сказала мужу: «Если я вечером буду плакать, ты ничего не спрашивай, а просто обними».

Я боюсь, что люди скажут плохое. Что этого не существует. Что это просто патология. Что Еву надо лечить, и не мучиться дурью. И что «куда смотрят родители»?

Мама, кстати, «поддержала» Еву удивительной мыслью:

— Ты вообще подумал, что даже если всё себе отрежешь и обабишься, ты будешь высокой двухметровой женщиной. Такой нереально найти себе мужика...

Уффф. Без комментариев.

Что вы почувствовали, когда читали? Как относитесь к тому, что не укладывается в голове? Хотите узнать, что будет с Евой дальше?

 

Оригинал в Facebook автора.