«Свой остров» Любови Ермолаевой

...«Пусть порою непросто // жить, от бед не таясь. // Если найден Свой Остров, // то Судьба – удалась!..». Свой Остров был найден давно. Удалась и счастливо продолжалась Судьба. Лишь от бед не утаиться… В апреле 2013-го она прощалась с сыном, с режиссёром Юрием Шушковским… А в октябре, через полгода после ухода сына, продолжая репетиции нового спектакля и уже открыв новый сезон, она больше не смогла… Сердце…  

…Память окунает меня в 1971-й год. Осень, тёплый «бабьелетний» вечер. Выходили из репетиционной комнаты почти за полночь (автобусы и троллейбусы в то время были доступны чуть ли не до часу ночи). Но на сей раз не возбуждённые репетицией, не обсуждающие следующую встречу (как это редко – три репетиции в неделю!), а недоумевающие. Любовь Иосифовна прочитала нам поэму «Соляной бунт» Павла Васильева. Мы переглядывались: она что – собирается это ставить? И вообще – кто такой Павел Васильев? С юношеским максимализмом решили, что она откажется от этой идеи, и разъехались по домам… А уже через месяц мы были уверены, что жить в Омске и не знать, не любить этого талантливого поэта невозможно, несправедливо и просто некультурно. И гордились собой, когда большинство участников спектакля «Соляной бунт» стали лауреатами и дипломантами фестиваля «Театральная Весна - 1972».

Омский Театр Поэзии! Описать атмосферу репетиций тех лет невозможно, как очень сложно описывать… музыку. Великая значимость тех каждодневных приобщений к миру Пушкина и Шекспира, Маяковского и Светлова, Цветаевой и Пастернака, Марцинкявичуса и Межелайтиса, поэтов-«шестидесятников», Окуджавы и Новеллы Матвеевой только позже осмыслилась всеми «ермолаевцами» как уроки поэзии, нравственности, творчества… В репетиционной комнатке во Дворце культуры нефтяников шла духовная работа. И Ермолаева была режиссёром наших душ. А мы – «надежды маленьким оркестриком под управлением Любви»!..

Один из своих основных режиссёрско-педагогических принципов она сформулировала давно: «Надо достоинства человека возводить в факт искусства». Великий принцип!.. Помню пронзительные слова худрука Лицейского театра Вадима Решетникова, адресованные Ермолаевой на её юбилейном Вечере в 2004 году: «Я часто своим ребятам цитировал Николая Бердяева: «Невозможно освободить человека больше, чем он свободен изнутри». Вы именно этим и занимаетесь – Вы пытаетесь освободить человека изнутри. Это святое дело!..». Сохранились с тогдашнего юбилея десятки трогательных писем и телеграмм. «…Ваше многолетнее служение театру – восхищает! Вы воспитали не одно поколение людей, умеющих делать и понимать театр!..» (Александр Калягин); «Спасибо Вам за Ваш редкий и прекрасный дар! Для многих Вы открыли дорогу в театр, но гораздо важней, что для многих Вы открыли дорогу в Жизнь. Вы не просто режиссёр и художественный руководитель театра, Вы – Учитель, Учитель с большой буквы!..» (коллектив омского Академического театра драмы); «Вы обладаете великим талантом – согревать души людей, согревать поколения!..» (Владимир Миллер)…

Её театральный исток (исток святого дела!) – актёрский: в студенческом театре омского Сельхозинститута она блистала в спектаклях талантливейшего руководителя театра, режиссёра Омского телевидения Юрия Семёновича Шушковского.

Продолжение истока – обучение режиссуре в Ленинградском институте культуры (а в дальнейшем – постоянные семинары-лаборатории у самых известных режиссёров страны). Её самый «судьбоносный» шаг – создание в 1966-м году первого (и, увы, последнего) в истории Омска Театра Поэзии, не только оставившего прочный след в Культуре города, но и ставшего крупным явлением духовной жизни Омска и предтечей сегодняшней «Студии».

Неизбежную романтическую дымку, возникающую при воспоминаниях о прошлом, отметаю сразу. Ибо (утверждаю как «свидетель») Ермолаева создала бы Театр Поэзии и вне всеобщего интереса к поэзии, характерного для периода «оттепели»: главное, определяющее суть омского Театра Поэзии 60-70-х, – ностальгия по Слову. Именно она была в истоке рождения нового театра, именно она доминировала во всех (и не только «поэтических») спектаклях Ермолаевой. Её ностальгия по Слову, зарождённая ещё в «сельхозовском» театре, могла найти воплощение только в поэтическом театре. И не потому, что «город был к этому готов» (никогда ещё за всю историю Омск не был «готов» к Слову!). Готова была она – Любовь по фамилии Ермолаева. И энергия Личности «переплавилась» в уникальное для Омска явление – Театр Поэзии, открывшийся поэтическим спектаклем «Я люблю...». Четверть века высокого полёта! И при этом – парадоксально! – Театр Поэзии существовал «вне контекста», он был, в принципе, «своим островом», был самодостаточен: он не ориентировался на вкусы «массового зрителя», он их формировал.

…«Какой большой ветер напал на наш остров!...». Любовь Иосифовна поёт, подыгрывая себе на семиструнной гитаре.

Тогда, в начале 1970-х, после репетиций, её маленькая квартирка частенько впускала в себя всех нас – и начиналось чудо. Свеча горела на столе, и дверям закрытым была грош цена, и все мы были капитаны, что в океан дорогу протоптали... И звенела гитара: «Но кораблям, что следуют за нами, придётся драться с теми же волнами и скрежетать от той же самой боли, о те же скалы рёбра ободрав!..». Песни Новеллы Матвеевой – это был «конёк» Ермолаевой: «Нам не пристали место или дата, мы просто были где-то и когда-то. Но если мы от цели отступали, – мы не были нигде и никогда!..»

Ну а надо ли лишний раз напоминать, что одной из первых исполнительниц легендарной песни «Омские улицы» была Любовь Иосифовна!..

Она всегда была творчески конфликтна (прекраснейшее из качеств художника!). Она никогда не подстраивалась под чужие мнения (потому что всегда имела своё!), над нею никогда не довлела «тематическая направленность» репертуара ли, театральных ли смотров («к дате» и «для галочки» – это не про неё!). Главное – чтобы каждый новый спектакль был шагом вперёд для коллектива, чтобы драматургия была проблемная, своими острыми гранями смыкающаяся с сегодняшними нашими болями. И ей всегда доверяли. И, может быть, это доверие помогало рисковать.

…Звёздным часом Театра Поэзии стала в 1977-м чеховская «Чайка». В замкнутый прямоугольник, по периметру которого выстроились покрытые ослепительно белым покрывалом столы, Вы выпустили нас, Любовь Иосифовна, с надеждой.

Это был риск – «Чайка», потому что вершина, потому что мы играли в «малом зале», где нет ни сцены, ни занавеса, актёры и зрители – глаза в глаза. Но это были уже не мы, а чеховские герои, и так многое совпадало в нас и в них – боль, надежды, жажда понимания. А потом «Чайка» полетела в Москву… А потом «Чайка» стала легендой…

…Спустя годы попытался выделить «этапы» в творческом бытии Омского Театра Поэзии. Их получилось три. 1966 - 1972. Становление и интуитивный поиск стиля. Осмысление Поэзии как явления драматургического, воплощение Слова в зримые образы. Лучшие спектакли этого периода – «За далью даль» по поэме Твардовского, «Бессмертие» (по стихам Багрицкого, Смелякова, Уткина и др.), «Человек, похожий на самого себя» (пьеса З. Паперного о Михаиле Светлове), «Ваше Величество Женщина» (по стихам русских поэтов и бардов 20-го века). Второй этап: 1972 - 1977. Гармония. Слова и Речи, сценической формы и содержания, яркой режиссёрской индивидуальности и актёрско-человеческой «штучности» каждого участника коллектива. Осмысление сюжетности как важного компонента театрального стиля (наиболее характерные примеры – уже упомянутый «Соляной бунт» и драматическая поэма Ю. Марцинкявичюса «Кровь и пепел»). «Соединение» Поэзии и Драмы (володинские «Пять вечеров»). Третий этап: 1977 - 1989. Перенос поэтического мировосприятия на «прозаическую» драматургию. Тем, кто недоумевал, Ермолаева терпеливо разъясняла в многочисленных интервью: «Нам порой говорят, что мы изменили своему курсу: были, мол, Театром Поэзии, а теперь редко ставим поэтические спектакли. Но что такое поэзия? Это откровение души, тайна, высокое Слово. А разве Чехов, Шукшин, Островский – это не откровение души, не тайна, не высокое Слово?..».

После «Чайки» основой репертуара постепенно становится современная драматургия («Утиная охота» Вампилова, «Девочки, к вам пришёл ваш мальчик!» с раздражающим многих «Чинзано» Петрушевской, «Прикосновение» Ибрагимбекова, «Команда» Злотникова). Завершение этапа – не менее звёздный, чем «Чайка», спектакль «Майя» по драме Людмилы Разумовской (1987), играющийся одним актёрским составом в течение десяти лет (в 1990-м году в городе Орле «Майя» вошла в репертуарную афишу Фестиваля профессиональных театров «Лучшие спектакли России»).

Это был последний спектакль Театра Поэзии. Его «нерв» остро почувствовала сама драматург: «В спектакле была найдена равнодействующая между Поэзией и Жизнью. В нём жило, мучилось, любило, страдало, утешалось иллюзиями и в очередной раз испытывало крушение очередное потерянное поколение русских лишних людей».

«Майя»!.. В ней – пожалуй, как в никаком другом спектакле Любови Иосифовны – наиболее концентрированно был явлен тот самый режиссёрский принцип Ермолаевой (возводящий человеческие достоинства в факт искусства). Виктор Калиш в 1987-м написал после московского показа «Майи»: «Высшим знаком театрального успеха является, на мой взгляд, самоопределение актёров. Омский спектакль продемонстрировал нам столь глубокие, содержательные актёрские работы и столь профессиональную режиссуру, что они дают повод для анализа творчества коллектива Любови Ермолаевой в общем театральном контексте. Ермолаевой удалось поднять пьесу Разумовской до уровня чеховской драмы...». И словно в продолжение – слова Видаса Силюнаса: «Достоевский как-то сказал, что игра, особенно театральная игра, – это одна из самых убедительных форм свободы. Игра ради правды (а я видел такую игру в омском спектакле «Майя») раскрепощала исполнителей и давала сильные токи в зал. Рождалось ощущение, что актёры становятся даже более самими собой, чем они являются в обыденной жизни...».

С этого спектакля началась новая страница биографии театра. Понятие «Театр Поэзии» закономерно трансформируется в «Театр Ермолаевой». В 1989-м году он получает статус Театра-студии, а с 1991-го года становится профессиональным муниципальным драматическим театром «“Студия” Л. Ермолаевой». И в его афише – поэтические по своей сути спектакли Ермолаевой, среди которых «Таланты и поклонники» и «Мотылёк», «Оскар и Розовая дама» и «Ретро», «Тектоника чувств» и «Жульета»… И в каждом из них – вновь остро пульсирующая ностальгия по Слову. Даже несмотря на то, что Ермолаева остро ощутила ещё в конце 1970-х грядущую невозможность «эстетически оставаться» в оттепельных временах» в силу абсолютного изменения жизненной атмосферы в России и мощной вульгаризации Культуры (бытие начало определять сознание, как и в любые «смутные времена»); раньше или позже, но не мог не проявиться в полной мере провинциализм города в вопросах понимания культурогенности «среды обитания». И что касается последнего: мне представляется неслучайным, что, начиная с «Чайки» 1977-го, большинство спектаклей Ермолаевой сценографически «обитали» в замкнутом пространстве – как будто внешняя среда, как обручем, сдавливала-окружала Слово. И это было предвидение-пророчество Мастера. И явно не интуитивное…

…17-е октября 2013 года. Одно из многочисленных писем, пришедших в адрес театра. От одной из самых любимых учениц Ермолаевой, ведущей актрисы театра им. Вахтангова Марины Есипенко:

«Дорогие друзья по нашему с вами несчастью! По нашей невосполнимой утрате, по нашей ушедшей Любви!.. Вот стало на одну Любовь меньше на нашей Земле, на одного прекрасного режиссёра, Учителя, Мамы! Для меня она была, да и будет, пока я жива, второй Мамой! Спасибо Вам, дорогая, за всё, чему Вы меня научили, за Вашу веру и поддержку всегда, за Ваши лучистые глаза, неповторимый голос, доброту!..».

…Три года назад, в 2021-м, двойной юбилей грянул: 30-летие театра «“Студия” Л. Ермолаевой» и 55-летие его предтечи – Театра Поэзии п/р Любови Ермолаевой. Для юбилейного Вечера я написал поэтический монолог от имени первого поколения «ермолаевцев», тех, кто полвека назад был причастен к её Театру Поэзии, ставшему истоком «Студии»…

***

Свою память мы не занавесили,
потому-то мысли и витают
та́м, где наш исток – Театр Поэзии,
та́м, где судьбы – голос обретают.

РЕЧЬ и СЛОВО были нам подарены,
стал весь мир – как новая Планета!..
То, что мы причастны к ЛЕГЕНДАРНОМУ, –
мы сегодня понима́ем это.

Как для чаек, что кружа́т над городом,
перед нами – все пути-дороги!
Это – мы! Мы счастливы и молоды,
и прекрасны наши монологи!

Мы парим над жизненною прозою,
мы летим, и с нами всё в порядке!..
Наша память – колдовское озеро…
Люди, львы, орлы и куропатки…

«Тот, кто начал, – тот не начинающий» –
вот с такою истиной мы жили,
от снежинок щурились мерцающих,
и о самом главном говорили.

Мы летим, летим, и неуста́нны мы,
не важны ни место нам, ни дата!
Капитаны, братцы, капитаны мы,
те, что были где-то и когда-то.

Шли года… От них – куда ты денешься?
И когда вдруг становилось душно, –
вспоминали мы, как плачет девочка:
шарик улетел её воздушный.

И уже пора была – лавировать
меж судьбой и сутью пониманья…
«Дело в том, что… Константин Гаврилович…»
Дело в том, что… всё на свете – майя…

Ну а мы хранимы были мудростью
(осенью, зимой, весной и летом):
дело в том, что Слово – это Музыка;
Слово – Бог, и дело только в этом.

…А Тригорин пишет строчки вечные,
и дают Шамраев им оценку,
Треплев, Дорн, Аркадина, Заречная,
Поля, Маша, Сорин, Медведенко…

Не нужны для нас иные «штудии»,
ведь у нас давно – иное счастье:
то, что в Омске – есть  Любовь и «Студия»!
Господи, мы к этому причастны!..

___________________________________________

ЕРМОЛАЕВА Любовь Иосифовна (1934 - 2013). Родилась в селе Омутинское Тюменской области. Окончила Омский сельскохозяйственный институт; во время учёбы была ведущей актрисой Студенческого театра ОмСХИ под руководством Ю.С. Шушковского. Окончила Ленинградский институт культуры по специальности «Режиссёр театрального коллектива». В 1966 году создала в Омском Дворце культуры нефтяников (ныне Дворец искусств им. А.М. Малунцева) Театр Поэзии, который вскоре стал одним из лучших Народных театров России. Среди наиболее значимых спектаклей, поставленных Ермолаевой за четверть века в Театре Поэзии, – «Ваше Величество Женщина», «Соляной бунт» (по поэме П. Васильева), «Кровь и пепел», «Чайка», «Пять вечеров», «Горе от ума», «Утиная охота», «Ромео и Джульетта», «Девочки, к вам пришёл ваш мальчик!», «Команда», «Майя». В 1989 году театр Ермолаевой получает статус Театра-студии, а с 1991-го становится муниципальным и именуется: Городской драматический театр «“Студия” Л. Ермолаевой». Среди лучших спектаклей Л.И. Ермолаевой, поставленных ею в статусе основательницы и художественного руководителя «Студии», – «Таланты и поклонники», «Ненормальная», «Мотылёк», «Оскар и Розовая дама», «Ретро», «Тектоника чувств», «Жульета». Последняя режиссёрская работа над спектаклем по пьесе Е. Исаевой «Спасибо, Пушкин!» осталась незавершённой. Имя Л.И. Ермолаевой занесено в «Книгу Почёта деятелей культуры города Омска». Кавалер ордена Трудового Красного Знамени, лауреат премии «Легенда омской сцены», лауреат Всероссийского фестиваля «Золотой конёк» (Тюмень) в номинации «За честь и достоинство», заслуженный работник культуры РФ.