Святослав Аксенов, руководитель Центра лучевой диагностики «Евромеда»: «Отсутствие изменений в легких не говорит о том, что человек здоров, и, напротив, «матовое стекло» не говорит о том, что он болен COVID-19»

— Святослав Игоревич, почему в свое время, после окончания лечфака Омской медакадемии, как интерн выбрали рентгенологию?
— Мои родители не врачи. Но у папы были друзья-врачи, а мама по роду своей деятельности работала с врачами, поэтому у родителей сложился определенный круг общения, и будущую профессию я выбрал еще в школе. И не умозрительно: вместе с одноклассницей мы решили поработать в одной из городских больниц санитарами. Трудились в отделении гнойно-септической хирургии, чтобы узнать, какова «изнанка» ослепительно белого халата. Одноклассница моя, к слову, тоже стала врачом, она известный и очень востребованный онколог. Вначале я хотел быть хирургом, затем, к концу обучения в институте, — анестезиологом-реаниматологом, но после окончания вуза попал на стажировку в отдел лучевой диагностики Омского Клинического диагностического центра. И это определило всю мою дальнейшую профессиональную судьбу.

— Работать было интересно?
— Не то слово! В клинике царила атмосфера хорошего научного творчества. Уникальное учреждение: флагман здравоохранения, лучшее оборудование, прекрасные специалисты — врачи высшей категории, кандидаты и доктора наук, диагностика на высочайшем уровне и европейский подход к пациенту. Можно было не только провести назначенное пациенту исследование, но и, обратившись к коллегам, выполнить дополнительное: ультразвуковое обследование, компьютерную томографию или функциональную диагностику, подключив к постановке диагноза научных консультантов. Наверное, настолько интенсивно, как тогда, я не учился больше ни разу в жизни: Москва, Санкт-Петербург, федеральные институты, новые методики… Я был одним из первых за всю историю Клинического диагностического центра врачей, кто начал работать там после окончания института, потому что туда брали лишь специалистов высшей и первой квалификационной категории. Начмедом работала Слава Ароновна Шуголь: тот коллектив и атмосфера, которые сложились в клинике — всецело ее заслуга.

1

В Диагностическом центре трудились настоящие мэтры, к примеру, Борис Григорьевич Шустеров, уникальнейший специалист, научный консультант по рентгенологии, который писал стихи и оды, обладал чувством юмора и острым умом. Его любил весь коллектив, каждое утро все собирались в каморке у Бориса Григорьевича: он всегда делился своими знаниями и доработал до глубокой пенсии. С теплом и благодарностью вспоминаю работу бок о бок с Германом Германовичем Эмихом, Виктором Францевичем Андесом, Виктором Петровичем Атрошенко — все они прекрасные специалисты и достойные учителя. Судьба свела с хорошими людьми: до сих пор дружен с Юрием Тимофеевичем Игнатьевым, профессором кафедры лучевой диагностики ОмГМУ, который всегда помогает в сложных случаях диагностики. Со многими коллегами поддерживаю не только профессиональные, но и дружеские отношения.

— Вы в 2010 году даже заняли второе место в Областном этапе ежегодного всероссийского конкурса «Лучший врач» как лучший врач-исследователь…
— Очень важно заметить, что это не только моя личная заслуга — по факту, это оценка работы всего отделения томографии Диагностического центра. Мы были новаторами во всем, от техники до методик. Начинал с классических рентгеновских методик, позже работал на шаговом компьютерном томографе: тогда в городе было всего четыре томографа. Позже в Диагностическом центре установили первый в Омске высокопольный магнитно-резонансный томограф с напряженностью магнитного поля 1 Тесла, и мы начали изучать и внедрять новые методики нейровизуализации. Это и бесконтрастные исследования сосудов головного мозга, и динамические исследования гипофиза для выявления образований менее сантиметра, и исследования черепно-мозговых нервов, желчных протоков, органов малого таза…  Позже появился первый 64-срезовый мультиспиральный компьютерный томограф, и мы начали развивать методики, о которых в городе не знали. Это сейчас они стали обыденностью, нормой, как, например, ангиография любых бассейнов кровоснабжения, в том числе и коронарных артерий. Начали мы проводить и виртуальную колоноскопию — исследование толстой кишки без эндоскопа. Представьте, насколько все было новое, непривычное, интересное — как для нас, рентгенологов, так и для клиницистов.

— Похоже, все это требовало огромного времени на обучение и самообразование.
— Да, тем более, такого количества профессиональной информации, что есть сейчас в свободном доступе, в то время не было. Потому нашей «настольной литературой» были научные журналы и книги, которые мы привозили с конгрессов и конференций. Вот это активное стремление к переменам и внедрение новых методик в клиническую практику региона, пожалуй, и было оценено тогда конкурсной комиссией.

— Сейчас есть с кем обсудить сложных пациентов?
— В «Евромеде» в целом и в Центре лучевой диагностики в частности мы стараемся создать конкурентную, но не конкурирующую среду. У нас работает около пятнадцати врачей-рентгенологов — это профессионалы в своей области, специалисты с большим опытом, серьезными навыками и солидной практикой, преимущественно врачи высшей и первой квалификационной категории. Мы взаимозаменяемы, всегда помогаем друг другу, а сложные случаи обсуждаем с клиницистами и коллегиально с врачами-рентгенологами из разных корпусов нашего медицинского центра: технические возможности позволяют провести консилиум дистанционно в режиме реального времени. При необходимости консультируемся с коллегами федеральных медицинских центров — экспертами по той или иной определенной патологии. Вопрос о точности наших исследований у них не стоит: наш центр оснащен отличным оборудованием, начиная от цифровых рентгеновских аппаратов, маммографа, дентальных аппаратов, рентгеновского остеоденситометра и заканчивая уникальными аппаратами КТ и МРТ.

— Сейчас омские рентгенологи работают буквально на износ. Крайне актуальный сегодня вопрос: когда все-таки нужно делать компьютерную томографию легких?
— Вы правы, в связи с пандемией метод КТ сегодня очень востребован, но это не означает, что пациент должен назначать его себе сам. Во-первых, не нужно забывать, что это рентгенологический метод исследования, который несет лучевую нагрузку. Во-вторых, для него есть определенные показания. Не нужно тому, кто был в контакте с больным новой коронавирусной инфекцией или тому, у кого тест на коронавирус оказался положительным, но нет никаких проявлений заболевания, сразу же бежать на КТ. Нецелесообразно делать компьютерную томографию легких и тем, кто заболел, и на первые или вторые сутки наблюдает симптомы, традиционные для ОРВИ — слабость, потливость, температуру. Изменения в легких в первые дни мы можем не увидеть — при COVID-19 они проявляются лишь на 5-7 сутки.

КТ показана, когда развиваются симптомы острой респираторной инфекции: человек чувствует одышку при обычной нагрузке, кашель, боли за грудиной, наблюдается снижение сатурации, в течение нескольких дней держится высокая температура. Важно также помнить, что изменения в легких по типу «матового стекла» могут быть признаком самых разных заболеваний: аллергического пневмонита, хронической обструктивной болезни легких и других заболеваний. Только врач-клиницист может досконально разобраться в диагнозе.

Отсутствие изменений в легких не говорит о том, что человек здоров, и, напротив, «матовое стекло» не говорит о том, что он болен COVID-19. Самая точная диагностика на коронавирусную инфекцию все-таки — сдача мазка ПЦР на выявление возбудителя. Вот его и нужно делать в первые дни заболевания.  И если вы хорошо себя чувствуете даже при положительном тесте, делать томографию без рекомендации врача нецелесообразно. И впрок записываться не нужно. Такие случаи есть: люди сами определяют себе план обследования и лечения, подстраховываются, записываются на исследование, потом не приходят — а к нам из-за плотной записи не могут попасть онкологические и другие тяжелые пациенты. Заболеваний, которые требуют наших исследований, очень много.

2

— А именно?
— Мы проводим более 30 видов МСКТ-обследований, для этого используем передовых представителей зарубежной инженерной мысли. Это двухтрубочный 256-срезовый компьютерный томограф Siemens (в клинике на Зеленом острове) и мультиспиральный 128-срезовый компьютерный томограф Philips (на Съездовской). В планах приобрести еще один томограф в новый корпус на Лукашевича. Эта техника позволяет выполнять различные исследования не только легких, но и брюшной полости, малого таза, исследовать кости и позвоночник, получать великолепные изображения сосудов, в том числе сосудов сердца.

Исследования идут быстро, мы получаем снимки с отличным разрешением. Еще раз напомню, что они дают определенную лучевую нагрузку, и при некоторых заболеваниях закономерно выбрать методику обследования. Какую именно, на каком оборудовании, вводить ли контрастный препарат, — окончательное решение принимает врач-рентгенолог с учетом конкретной задачи, а также наличия противопоказаний и ограничений.

— Не менее востребованы и МРТ-исследования. На чем они проводятся?
— Оборудование — наша большая гордость. В распоряжении рентгенологов «Евромеда» — три магнитно-резонансных томографа. Все они высокопольные: два мощностью магнитного поля 1,5 Тесла и один — пока единственный в Омске — сверхвысокопольный томограф с напряженностью магнитного поля 3 Тесла. Это МР-система экспертного класса, которая при быстроте исследований позволяет получать изображения высочайшего качества. Мы исследуем практически все органы и системы. В первую очередь, это нейровизуализация — исследование головного и спинного мозга. Также исследуем позвоночник: с помощью МРТ отлично видны межпозвонковые диски, нервные корешки. Идет великолепная визуализация суставов. Исследуем органы брюшной полости, малого таза, молочные железы и мягкие ткани — всего и не перечислить. МРТ-исследования, а их мы проводим более 70 видов, высокоинформативны и абсолютно безопасны, потому что не несут лучевой нагрузки.

— Все перечислять не нужно, а вот уникальные исследования, которые делают только здесь, все же интересны…
— Можем выполнять сложные исследования, такие как контрастная и бесконтрастная МР-перфузия. Это оценка кровотока в головном мозге. Получаем объективные показатели кровотока в патологический ткани, а это крайне важно при диагностике острой ишемии, опухолей, постоперационных и постлучевых изменений. Или спектроскопия — это исследование метаболитов в тканях, которое очень помогает в сложных случаях. Или трактография — это исследование проводящих путей головного и спинного мозга, важное в диагностике и прогнозе заболевания при воспалительных процессах, травмах, опухолях.   

— Звучит очень серьезно. Эти исследования — только для взрослых пациентов?
— Нет, и для детей тоже: еще раз повторю, что МРТ-метод не несет лучевой нагрузки и безопасен для пациентов. Мы проводим исследования пациентов любого возраста, в том числе и новорожденных, которых, бывает, привозят прямо из роддома. Вот, неделю назад проводили исследование двухмесячному крохе на предмет порока развития ЦНС. Это безопасно и безболезненно: все проходит спокойно, в амбулаторных условиях, со следящей аппаратурой и под наблюдением детских анестезиологов-реаниматологов.

На базе «Евромеда» несколько лет назад был открыт Центр неврологии и эпилепсии, которым заведует Ольга Ильинична Шестакова, и мы с врачами этого Центра работаем в очень тесном контакте. При помощи мощного томографа мы обнаруживаем минимальные структурные изменения в коре головного мозга. Раньше подобная диагностика для нашего города была фантастикой, дети отправлялись в федеральные центры, где их обследовали и оперировали. Сейчас все необходимые исследования мы проводим в Омске.

— Можно ли при помощи современного оборудования выявить онкологию?
— Даже на той стадии, когда она, грубо говоря, лишь зарождается: это и ранние, и малые формы рака. Например, рак молочной железы. К сожалению, это заболевание год из года остается одной из распространенных причин онкологической заболеваемости, инвалидности и смертности среди женщин. Женщинам после 45 лет раз в год рекомендуется проходить маммографию, а молодым женщинам делать УЗИ. Эти исследования позволяют выявить новообразование на ранней стадии и вылечить его. Также мы проводим и МРТ молочных желез. Нужно следить за грудью, особенно после пластики и любых других оперативных вмешательств. УЗИ не всегда дает точную картину, после маммопластики рекомендовано проведение именно МРТ — это сложное и длительное исследование, зато очень информативное.

В том, что касается разного вида новообразований, мы не просто выявляем их, но и пытаемся дифференцировать. Конечно, мы не гистология, но все же мы можем с определенной долей уверенности предположить, что перед нами — воспаление, опухоль, некроз или глиоз.

Иногда после лечения опухолей, на контроле после лучевой или химиотерапии очень сложно сказать, какова иммунная реакция организма. Клиницистам нужен четкий ответ: оперировать или продолжать химию. Наши перфузионные методики с исследованием различных показателей кровотока позволяют доказательно ответить на эти вопросы, а минимальная толщина томографического среза — достоверно оценить процесс в динамике. Федеральные институты признают наши результаты: очень радует, что они не просят их переделать. Германия, Израиль и другие страны берут наших пациентов на операцию по нашим дискам с исследованиями, присланными им по почте. На мой взгляд, это довольно емко характеризует качество исследований.

3

— Бывали случаи, когда ваши исследования не просто помогали клиницистам, а в прямом смысле спасали пациенту жизнь?
— Разных случаев, как вы понимаете, за эти годы множество. Вот вам пример: от невролога пришел молодой пациент. Судорожный синдром и острые головные боли — на стандартном исследовании выявили подозрение на опухоль головного мозга. Консультировали очень хорошие нейрохирурги, вердикт не менялся, но перед операцией направили к нам на исследование. Мы провели МРТ-исследование: совершенно не складывается впечатление, что это опухолевый процесс. После этого коллеги все-таки решили лечить консервативно, без скальпеля. Когда спустя некоторое время пациент пришел на контроль, увидели явную положительную динамику: у пациента было нарушение по типу венозной ишемии, но венозный отток не нарушен и тромба не видно, поэтому трудно было диагностировать.

Помню, была девушка, которая несколько лет лечилась в различных клиниках, ходила от одного врача к другому. Разные исследования, диагнозы, лечение — а живот у нее продолжал болеть, вес уходил, пищеварение нарушено, постоянная слабость… На МСКТ мы выявили стеноз устья чревного ствола, который вызывал хроническую абдоминальную ишемию. Девушку прооперировали, стеноз устранили, через пару лет она приходила на контроль, чувствовала себя хорошо.    

Или другой пример. Пациенту нужно было исследовать кишечник. Пациент — хроник с болезнью Крона, но в какой-то момент ему стало легче, он несколько лет не наблюдался, и обратился к врачу, когда уже были сильные боли. Грамотный клиницист направил к нам — и, вероятно, спас пациента. Когда мы начали делать МРТ, обнаружили настолько воспаленную кишку, что эндоскопом при колоноскопии легко можно было повредить ее стенки. Так что очень важно работать в связке с клиницистом и грамотно выбирать метод исследования.

— Насчет кишечника. Вы ведь проводите МРТ тонкой кишки. Такое исследование в городе больше никто не делает — оно востребовано?
— Более чем! Желудок можно исследовать посредством ФГС, для толстого кишечника сделать колоноскопию, а вот к тонкой кишке так просто не подобраться. А точная диагностика для назначения лечения очень важна: язвенный колит — одно лечение, болезнь Крона — другое. МРТ тонкой кишки входит в стандарт исследований при воспалительных заболеваниях кишечника, помогает гастроэнтерологу правильно подобрать лечение и отследить динамику не только по лабораторным данным.

— Насколько доступны омичам все эти исследования на высокотехнологичном оборудовании?
— Сегодня благодаря полученным квотам мы можем обследовать пациентов в рамках полиса ОМС бесплатно. Что для этого нужно? Обратиться в поликлинику по месту  жительства. Если есть показания, врач может направить к нам на исследования головного мозга, позвоночника, суставов, органов малого таза, за которые пациенту платить не нужно.

— Сейчас у врачей настолько горячая пора, что вы порой уходите с работы за полночь. Как восстанавливаетесь, чтобы с утра вновь быть на боевом посту?
— Сплю! Это сейчас то, о чем, наверное, мечтает каждый врач — просто выспаться. Уже не до излишков. А вообще я люблю активный отдых, пеший туризм. Очень жаль, что пока не проводятся очные профессиональные конгрессы и съезды, которые позволяют совмещать полезное с приятным: дают и профессиональные знания, и общение с коллегами, единомышленниками, и эмоциональную разрядку.

 

Лицензия ЛО-55–01–002699 от 20.04.2020 г.

℗

4