Валерий Кузьменко: «У нас в КМСЧ-9 складываются уже настоящие хирургические династии — до трех поколений»

- Валерий Валерьевич, когда Вы решили стать врачом и что повлияло или кто повлиял на это решение?

- В детстве, честно говоря, я мечтал, можно сказать, о прямо противоположном — хотел пойти по стопам отца — кадрового офицера, выпускника нашего Омского высшего общевойскового командного училища имени Фрунзе. Почти классическая для советских времен семья — муж военный, жена учитель, всю жизнь по гарнизонам по всей нашей стране и за её пределами — от Германии до Монголии. Мне это тогда нравилось, но родителям всё виделось, наверное, немного по-другому. Да и время, когда мне пришла пора выбирать стезю, - самое начало 90-х — для нашей армии было очень непростым. В общем, папа с мамой мне заявили: «Выбирай профессию гражданскую!». И вот уже в том, что из всех гражданских профессий я выбрал именно медицину, хирургию, есть роль Личности — давнего друга нашей семьи Владимира Анатольевича Самойлова, первого в нашем городе профессора-кардиохирурга, заслуженного врача РФ, доктора, первым в Омске выполнившего операцию с использованием искусственного кровообращения. В начале 2000-х он руководил всей омской медициной — возглавлял Главное управление здравоохранения в обладминистрации (теперь это региональный минздрав), — а до этого много лет проработал в «Омской областной клинической больнице», руководил там кардиохирургическим отделением. Именно туда, в ОКБ, я пришел в ординатуру после окончания в 1998 году нашего омского медицинского — тогда еще института. Попал в отделение гастрохирургии, что и повлияло на выбор моей дальнейшей специализации. По окончании ординатуры в 2000 году мне предложили остаться — я остался. Проработал в итоге в ОКБ до 2016 года, когда Юрий Викторович Шаповалов предложил мне стать его заместителем в КМСЧ-9.

1

- Помните свою первую самостоятельную операцию? Были ли еще какие-либо другие операции, особенно отложившиеся в памяти, запомнившиеся, может быть, своей сложностью, неординарностью?

- Какую-то одну выделить сложно, все они по-своему особенные. По сложности… Помню самую продолжительную операцию, в которой я участвовал: пациента со множественными кишечными свищами мы оперировали 14 часов. Утром зашли в операционную — поздно вечером вышли. Главное, что все закончилось хорошо — этот мужчина до сих пор живет, правда, уже в Германии, при каждом удобном случае передает нам приветы… А первую самостоятельную операцию, конечно же, помню. В ординатуре тогда ещё учился. Из ОКБ меня отправили в Колосовский район. Отправляли тогда в районы на неделю, на две, больше. В Колосовской ЦРБ я тогда — это был 1998 или 1999 год — месяц проработал. Когда меня еще везли в район на попутной «скорой», я спросил, сколько хирургов там работает. Мне сказали — один — вы. Пациентку ту помню — девушка 16 лет с острым аппендицитом. Все прошло хорошо.

- Как часто Вам сейчас самому доводится оперировать — когда вы курируете, не раз слышал такие оценки, лучшую хирургию в городе? Сколько, кстати, хирургов работает под Вашим началом?

- Так сложилось, что у нас в последние годы сильно обновился коллектив (кто-то на покой ушел, некоторые хирурги уехали в другие города), молодые хирурги полны энергии и энтузиазма, желания работать — главное им не мешать. Поэтому лично мне приходится оперировать меньше. Учитывая, конечно, и административную нагрузку. Но когда есть необходимость — участвую и в плановых операциях, и в составе дежурной бригады дежурю по неотложной помощи. От 3 до 7 дежурств в месяц набирается, в зависимости от периода (в какие-то больше врачей в отпуска идут), крайне редко, в чрезвычайной ситуации — до 10 операций.

Назвать навскидку, без бумаг, число хирургов в КМСЧ-9 я не смогу — очень большая служба. Судите сами: у нас в составе клиники есть первое хирургическое отделение, второе — гнойной хирургии, третье (оно же отделение гнойной хирургии №2), известное на весь город лечением пациентов с критической ишемией нижних конечностей и осложнениями сахарного диабета, синдромом диабетической стопы (уникальное отделение, где работа мультидисциплинарной бригады — хирург, сосудистый хирург, врачи-эндокринологи — помогает избежать такого частого трагичного исхода этого заболевания как ампутация нижней конечности. Очень хорошо это отделение знают, такие пациенты стараются попасть именно к нам — это шанс сохранить ноги и вести затем полноценную жизнь). Хирурги есть в отделении рентгенохирургических методов диагностики и лечения, которое работает совместно с кардиологическим отделением — поступает, например, пациент с острым инфарктом миокарда, ему делается рентгенохирургическое, ангиографические исследования, это все дополняется стентированием — и человеку спасают жизнь. Оказывают хирургическую помощь и в обоих гинекологических отделениях — в основном с использованием малоинвазивных методик. Травматолого-ортопедическое отделение известно не только по городу, но и на всю область — так там целая хирургическая династия сложилась: Сергей Вениаминович Рождественский был тем человеком, кто основал это отделение, закладывал принципы его работы, сейчас отделением руководит его сын Александр Сергеевич Рождественский, и уже пришел на работу травматолог-ортопед Андрей Александрович Рождественский. Третье поколение! Конечно, в том что у нас складываются такие замечательные династии большая заслуга главного врача КМСЧ №9 Юрия Викторовича Шаповалова, именно благодаря его организаторскому таланту, профессионализму и человеческим качествам в коллективе сложилась такая обстановка, что люди работают с полной отдачей, и их дети, которые идут по их стопам, с удовольствием приходят к нам работать.

- Вы упомянули малоинвазивные методы — то, что называют бескровными операциями, через прокол — сказалось ли, по вашему мнению, их внедрение как-то на снижении страха перед операциями? Не секрет же, что люди часто боятся ложиться «под нож», оттягивают до последнего, пытаются решить проблему консервативными методами лечения. Как, кстати, по-вашему — с развитием медицинских технологий сфера возможного применения оперативных вмешательств расширяется или наоборот консервативные методы лечения преобладают?

- Тут нет какой-то однонаправленной тенденции. Например, до появления определенной группы противоязвенных препаратов очень много делалось операций после осложнений язвенной болезни — желудка, двенадцатиперстной кишки. И в основном это были достаточно объемные операции, с резекцией пораженного органа — то есть удалялась часть желудка или кишечника. А теперь, с этими препаратами можно избежать столь травматичной и объемной операции. С другой стороны, есть масса случаев, где стопроцентные показания именно к операции.

Что касается страха перед операциями — чтобы пациент не боялся, надо ему, в первую очередь, все разъяснить. Люди, прежде всего, боятся неизвестности. Нас в свое время учили наши преподаватели: если пациенту не стало легче в ходе беседы с врачом, значит — это не врач. Часто люди приходят с какими-то своими отрывочными, обрывочными «знаниями», которые они почерпнули где-то — в беседе со знакомыми, в интернете прочитали… И приходят они якобы подкованными. Но параллельно с действительно полезной информацией там встречается и откровенное шарлатанство и глупости, к которым они могут апеллировать в своей беседе. Задача врача — после полноценного адекватного обследования объяснить человеку его проблему, что за заболевание, как можно лечить, какие есть варианты, какие существуют риски. Пациент может задавать все те вопросы, которые его интересуют. Страх перед операцией — это нормальная реакция психически здорового человека на что-то неизвестное. Есть обоснованные страхи, есть просто надуманные. Подготовка психологическая — это задача хирурга до операции. Он не просто приходит в операционную — вот я буду вам проводить вмешательство, до операции между ним и пациентом уже должен быть установлен психологический контакт, должно быть доверие. Есть доверие — будет, скорее всего, и успех.

2

Но, конечно, и малоинвазивные методы действительно меньше пугают людей — потому что пациент чаще всего боится боли и больших разрезов. Преимущество лапараскопических методик — объем операции такой же, как при традиционной открытой, но оперативный доступ меньше — человек просыпается после наркоза, он не видит больших повязок на себе, больших разрезов — только проколы небольшие. Болевой синдром меньше, ранняя активизация, раньше двигаться начинает, вставать, ходить. Что немаловажно, есть и экономическая составляющая. Да, на первый взгляд использование дорогостоящей техники подразумевает большие затраты. Но, учитывая, что послеоперационный период протекает легче, меньше используется лекарственных препаратов, пациент меньше находится в больнице, раньше возвращается к активной жизни, к работе — идут вторичные экономические выгоды.

- Но для хирургов такие операции намного труднее?

- Чаще всего — да. Филипп Муре, который во Франции первым в 1987 году лапараскопическим методом провел удаление желчного пузыря при желчекаменной болезни, выйдя из операционной, сказал: «Я сделал эту операцию первый и последний раз в жизни». Но утром, когда он пришел в клинику, и увидел, что пациент уже довольный гуляет по коридору и радостно приветствует доктора, он сказал — «Нет, похоже, я все же буду их делать».

У нас в больнице лапароскопическая хирургия сейчас — одно из приоритетных направлений развития. Хорошо отработаны уже методики лечения желчекаменной болезни, хронического холецистита, лапараскопической герниопластики (удаление грыж). Внедряем эндоскопические методы лечения. Внутрипросветная эндоскопия, фиброгастродуоденоскопия, колоноскопия — сейчас это уже не только диагностика, но и создают условия для выполнения эндовмешательств. Если раньше, например, диагноз продолжающееся кровотечение из язвы желудка или двенадцатиперстной кишки был стопроцентным показанием для операции, причем, как я уже говорил, часто это оканчивалось резекцией, то сейчас использование эндоскопической техники дает возможность остановки кровотечения вообще без операции. Ну, то есть, по сути это операция эндоскопическая — но нет разрезов, нет никакого наркоза — используется либо эндоклиппирование (зажимается специальными клипсами сосуд), либо аргоно-плазменная коагуляция (прижигается пораженный участок).

Доктора у нас все активно учатся. Сейчас вот с этой эпидемией, конечно, ограничены поездки на иногородние базы, приезд к нам иногородних специалистов. Но тем не менее вот прямо сейчас сегодня у нас доктора осваивают новую методику в рентгенохирургии — использование углекислого газа для контрастирования вместо традиционного йодосодержащего контраста.

- Дистанционно осваиваете?

- Нет, к нам приехали наши московские коллеги. Дистанционные методы при современном развитии компьютерной техники, конечно, возможны, но личное общение ничем не заменишь. Жалко наших студентов-медиков, которые сейчас находятся на дистанционном обучении. Дистанционно научиться лечить человека нельзя — надо работать с преподавателем, с пациентами, чем больше — тем лучше.

- Как, где и на кого, кстати, сейчас учатся Ваши дети (если уже учатся)? Есть ли надежда, что станете основателем медицинской династии — как у Рождественских?

- Семья у нас уже медицинская — моя супруга тоже доктор, врач-гинеколог, познакомились еще на четвертом курсе института и с тех пор вместе. Насчет династии же пока неясно. Старший сын уже пошёл по другой стезе — поступил в прошлом году на механико-математический факультет МГУ. Младшему еще только 13, время, чтобы определиться, есть. Учится он в школе тоже с математическим уклоном — лицее №64, но сам пока, скажем так, не исключает для себя вариант стать врачом.

3

- Ну и последний вопрос. Врачи знают в теории и помогают на практике другим людям возвращать здоровье, но, увы, не всегда сохраняют своё. Как Вы следите за своим здоровьем, как его поддерживаете, занимаетесь ли чем-то?

- Если говорить о спорте — раньше часто играл с друзьями в баскетбол, сейчас, увы, не находится свободное время для систематических занятий. Старший сын когда дома — обязательно вытаскивает на выходных всю семью в бассейн — он раньше довольно серьезно плаванием занимался. На природу, понятно, выезжаем с семьей по возможности, рыбалка с друзьями — тоже отдых. Четвероногий член семьи — наш миттельшнауцер — тоже немного помогает поддерживать форму своей жизнерадостностью. Ну и насчет именно «следить за здоровьем»: мы все в обязательном порядке проходим каждый год медосмотр — чтобы, как говорится, не чувствовать себя сапожником без сапог.

 

Лицензия № ЛО-55-О1-ОО2541 от 07.05.19. ℗