Девять демонов Тины Корляковой

- «У тебя наверняка много интересного в жизни, ведь работа творческая, напиши нам какую-нибудь историю из своей жизни», - попросила меня редактор «ВОмске». Я подумала и пришла к выводу, что самое интересное событие, которое со мной произошло за последнее время (да и не только), с работой не связано, потому что это было рождение сына. Уверена, этакий «пост-репортаж» с места событий будет близок каждой нашей читательнице, прошедшей процесс, либо к нему готовящейся. Да и читателей, возможно, заинтересует – в конце концов, должны мужчины знать, чем мы занимаемся, пока они дома строят и деревья сажают!

Когда я почитывала сайты для беременяшек, картина появления малыша на свет представлялась мне как волнующее таинство и чудо. Счастливая мамаша в белоснежной сорочке с кружевами берет на руки новорожденного и, едва касаясь розового лобика, нежно целует свое сокровище. Гинекологи жмут друг другу рабочие руки, акушерки плачут от счастья. В реале картина представляла собой трэш, угар и гидроколонотерапию, а вместо ангела-хранителя для своего первенца я была способна призвать в родильный зал Ктулху. Но обо всем по порядку.

1

Моя беременность была совершенно не обременительной и доставляла неудобства разве что 15-ю образовавшимися килограммами, внезапным гастрономическим креном то туда, то сюда, и невозможностью проводить тренировки в прежнем режиме. Как танцевать стрип-пластику и заворачиваться в трюки на шесте, мне приходилось объяснять клиентам на пальцах. О токсикозе, болях и прочих мутациях микрофлоры я знать не знала, а посему где-то в глубине души рассчитывала на столь же легкие роды.

Двадцатое июня проходило замечательное мероприятие «Омский молодежный Арбат», в котором наша студия танцев принимала активное участие. До родов в запасе было около недели. Не обратив внимания на легкие намеки организма в виде начинающихся схваток, я отправилась курировать работу площадки. В красивом платье, накрашенная и вообще. О том, что процесс, вероятно, стартовал, я почему-то стала догадываться в момент фотографирования с министром спорта Александром Фабрициусом. Девчонки мои жгли напалмом, делали «флаги» на заборе улицы Чокана Валиханова и уходить с этого веселья не хотелось совсем. К тому же аппетит разыгрался не на шутку. Когда я стояла в очереди за блинами с ветчиной, до меня, наконец, дошло, что сумки в роддом собраны недаром, и потолстеть еще на один кило сегодня не удастся.

К моменту приезда в приемное отделение ощущения заметно усилились, но я была бодра и еще час проболтала с дежурной медсестрой в ожидании осмотра. Пеняли на медицину, тарифы ЖКХ и другую социалку. Наконец, в смотровую прибежала запыхавшаяся врач.

- Добрый вечер. Я считаю, что мне пора рожать, потому что уже как бы больно, – с видом знатока, прочитавшего статьи и форум на сайте беби.ру, достойно выложила я.

- Милая моя, если ты со мной еще можешь говорить, то тебе еще НЕ больно, – отчеканила врачиха и причинила мне моральный ущерб в три раскрытия своими неотвратимыми пальцами. – Оформляйте!

Дальше началась череда унизительных по отношению к человеческому организму действий. Ледяной душ после промывания кишечника (кажется, это было плановое отключение горячей воды в летний период) смывал с меня всю браваду. Я уже была не в платье, не накрашена и вообще. Пустая процедурная с холодным кафелем, унитаз, гулкие звуки труб будто переносили меня в декорации к первой части фильма «Пила».

- Давай сыграем в игру? У тебя есть час, чтобы произвести на свет нового человека, - пыталась я подбодриться черным юмором, но получалось откровенно бездарно. Хотелось жалобно мяукнуть медсестру, воззвать к милосердию и на каждой схватке заставлять ее уверять, что это не больно, и что семь миллиардов человеческих особей пришло на белый свет тем же путем.

Мы поднялись в родовое отделение на грохочущем лифте. Здесь было на удивление тихо и спокойно, медперсонал занимался бумажной работой. Меня разместили в палате одну, акушерка установила на живот датчики. Было велено нажимать на кнопку каждый раз, как возникали толчки, но сын, очевидно, был сильно занят подготовкой к церемонии появления себя и не желал отвлекаться на ерунду. В меня воткнули какие-то укольчики и оставили в одиночестве. Я начала гадать, сколько же времени придется здесь провести. Чуть-чуть полежала. Минут пять вспоминала смешные истории из интернета о том, как обезумевшие роженицы засовывали головы в прикроватные тумбочки и ползали по палате на четвереньках. И тут вдруг началось.

Схватки стали нарастать с такой интенсивностью, что невозможно было ни лечь, ни сесть, ни встать – боль не давала спрятаться и настигала в любом конце палаты, куда бы я ни щемилась. Это было похоже на какофонию из острейшего отравления, тошноты, судорог, грыжи поясничного отдела, головокружения, асфиксии и бросания то в жар, то в холод. Все происходило одновременно и казалось, что еще какая-то неуловимая падла подбегает с незащищенной стороны и тыкает в тебя электрошокером. Многие мамаши говорили мне, что родовая боль быстро забывается, поэтому в тот момент я повторяла себе: «Это все пройдет, но, пожалуйста, запомни только одно – ты горишь в аду! Горишь в аду!». Жалкое, но все же утешение приносили только металлические поручни кроватей – в них можно было до хруста в кистях вцепиться мертвой хваткой и давить, что есть сил.

Потуга застала врасплох, как снег 17-го июня. По внезапности это было сравнимо с тем, будто на голову сваливается годичная норма осадков сразу. Стало понятно, что пора ползти за помощью. К заветному кабинету я добралась походкой зомби и «во всей красе»: свисающие мокрые волосы, трясущиеся руки, безумный взгляд. Это был самый удачный косплей на выползающую из телевизора одержимую девочку.

- Оно само. Тужится. Я не могу его сдержать. Что это за хрень?!

Персонал повскакивал с мест и начал готовить все необходимое для неожиданно быстро наступившего главного акта.

Несколько лет назад многие СМИ писали об омской блогерше, которая вела твиттер-трансляцию прямо с собственных родов. С такой героической выдержкой она могла бы стать автором пособия «Как сделать офигенное селфи, если ты попал в гестапо». Лежа в родовом зале, в свете ламп, на разделочном столе, я могла бы склепать только один репортаж, и он бы назывался «Девять демонов Тины Корляковой».

В зал вошел принимающий роды врач. Молодой и, как я успела разглядеть между потугами, симпатичный мужчина. Он шутил, спрашивал «Как дела?» и всячески пытался отвлечь. К слову, это здорово помогало, в моменты коротких передышек между «Тужься!», «Не тужься!» и «Дыши!» я даже умудрялась рассказывать про свою работу и интересоваться его личной жизнью:

- Скажите, доктор, как вы с бабами-то после всего этого спите?

- Никто не жаловался! – гордо заявил он.

- Может, мы его оттуда телепортируем? Есть тут где-нибудь Ctrl+C – Ctrl+V?

Персонал от души смеялся, и почему-то именно этот момент я запомнила лучше всего. Наверное, их настроение и улыбки означали, что все идет как надо, как должно идти, и совсем скоро они встретят пришедшего в этот мир еще одного человека. Не помню точно, сколько времени все продолжалось, но силы еще оставались – полденсерской рукой я умудрилась выломать ручку у стола. С момента приезда в приемник и до рождения ребенка прошло около 2,5 часа.

Несмотря на описанное ранее в этой истории, все надежды относительно легких родов сбылись. На опустевшем животе лежал и шевелился кряхтящий Макс. Маленький, беспомощный, теплый. На моей застиранной пижаме, выданной роддомом, не было кружев, акушерки не плакали, а просто улыбались, пробегая мимо к следующей роженице, которую водрузили на стол. Да и Макс был не розового, а, скорее, сливового цвета. Но главное – то финальное чувство спокойствия, эмоционального облегчения и завершенности. Его я, кажется, испытывала в своих представлениях о том, как все будет.

Каталка уже выезжала из родильного зала, когда акушерки, хихикая, поинтересовались, приеду ли я когда-нибудь за вторым детенышем. «Посмотрим!» - сказала я, выдавила улыбку и мысленно показала им фак. В голове играл хит Тату «Нас не догонят».

Р. S. Пользуясь случаем, передаю благодарность сотрудникам родильного дома №5.