Всё из той же «Шинели»

Как бы мы ни относились к «датским» постановкам в целом, нельзя не признать, что среди них случаются действительно удачные, а то и выдающиеся спектакли. Вот и в музыкальном театре к 200-летию со дня рождения Николая Васильевича Гоголя в 2009 году были подготовлены две отличные постановки – мюзикл «Мёртвые души» на музыку А.Журбина и балет «Шинель» на музыку И.-С.Баха, Г.-Ф.Генделя, Д.Шостаковича и А.Шнитке.

«Шинель» в Омске поставила в то время ещё не известная у нас молодая питерская хореограф Надежда Калинина. Соединив старую добрую классику с современным танцем, Калинина представила на сцене хрестоматийную вещь в совершенно новом свете. Тогда хореограф впервые работала с омской труппой и – благодаря ли свежему взгляду, своей ли дерзкой молодости – сумела подобрать на роли неожиданных, но в итоге единственно возможных актёров.

Акакий Башмачкин – тот самый «маленький человек», незавидная судьба которого оказалась под увеличительным стеклом русского гения. Гоголь рассказывает о нём поначалу снисходительно и будто свысока, но несчастья, преследующие героя, постепенно вызывают искреннее сочувствие к нему и у рассказчика, и у читателя. А в конце повесть достигает высот подлинной трагедии, как это часто бывает у Гоголя, сдобренной невесёлым «потусторонним» смехом.

Омскому танцовщику Сергею Флягину до «Шинели» не выпадало случая играть крупные драматические роли.

Классический балет не предполагает такого драматического накала, а современная хореография до «Шинели» на нашей сцене была представлена большей частью постановками эстрадного плана (пример – балет «Лабиринт» Олега Игнатьева). Только с приходом Надежды Калининой в музыкальном театре начинают ставиться спектакли, соединяющие техники академического танца с приёмами современной хореографии (контемпорари). Партии в балетах Калининой требуют недюжинной физической подготовки актёров и наличия артистизма, эмоциональности, чувственности, умения проживать на сцене целую жизнь.

К тому же молодая режиссёр оказалась очень требовательной: приходилось выполнять сложнейшие задумки Калининой, не просто подстраиваясь под новую хореографию, а буквально меняя своё тело, задействуя те группы мышц, которые не так интенсивно «работают» в классике.

Флягин, будучи примерно одного роста и физических кондиций с другими артистами балета, в роли Башмачкина как будто уменьшается в размерах. Его согбённая фигура всегда напряжена, по сцене он передвигается на цыпочках. Башмачкин боится окружающего мира, тот давит на него. И даже в лучшие минуты своего существования, пытаясь подняться, распрямиться, встать вровень с прочими, он получает новые удары судьбы, которые возвращают его в позу эмбриона.

Партнёры Флягина в этом спектакле – харизматичный Валентин Царьков, исполняющий роль портного Петровича, который справил Акакию Акакиевичу новую шинель, и Анна Маркова в роли Пера: рабочий инструмент мелкого чиновника становится его музой. Свободное Перо – противоположность забитого, всеми обижаемого Башмачкина и олицетворение его любви к своему скромному труду.

Ещё один мистический персонаж балета – Петербург. «Шинель» Н. В.Гоголя – одна из так называемых петербургских повестей писателя, и атмосфера города на Неве наполняет сцену то дневной суетой, то сумеречной тревогой.

С этой работой Омский музыкальный театр рискнул выдвинуться на VIII международный театральный форум «Золотой Витязь» в Москве, под председательством Николая Бурляева. Риск оказался оправдан: в номинации «Театр — большая форма» спектакль получил золотой диплом. Также диплома за лучшую мужскую роль удостоен исполнитель роли Башмачкина Сергей Флягин. Об уровне этой награды можно судить по тому, что вместе с Флягиным дипломы «Золотого Витязя» в тот год получили прославленный актёр Юрий Соломин и сербский артист Небойше Дугалич.

Свидетельница столичного триумфа журналистка Людмила Першина в своей статье о форуме вспомнила слова учёного и публициста Григория Потанина, когда-то назвавшего Омск городом Акакиев Акакиевичей: может быть, дух чиновничьего Омска столетней давности продолжает витать над городом, что и помогло омичам в работе над «Шинелью»?

Балет-фантазия поставлен так, что его хореография и образность понятны зрителям всех возрастов. На этот спектакль можно смело вести школьные классы, как часто бывало прежде: сценическая интерпретация русской классики обычно помогает нечитающим детям познакомиться с содержанием произведений, а некоторых подвигает на прочтение первоисточника. А любому взрослому напомнит: «Все мы вышли из гоголевской «Шинели».

Потому мне немного печально наблюдать, как спектакль постепенно сходит со сцены: в зале всё меньше зрителей, «Шинель» реже появляется в афише театра.

Спешите: кто не видел нашей «Шинели» – не причастился неких важных таинств омской сцены.