Блог-пост

Сыну почти 11. На вопрос: «Зачем ты это сделал?» (поджёг бумагу и бросил на пол, поджёг солому и сжёг гараж, нарисовал фломастером на мониторе и так далее) отвечает: «Не знаю». Вину свою в целом не отрицает, но объяснить «зачем» не может (или не хочет, я этот вариант не исключаю). Стоит ли копать глубже и обратиться к детскому психиатру в поликлинике? Или же я просто ищу проблему там, где её нет?

Дал понятный алгоритм на недавней встрече по «бережливому производству». В нём всего четыре основных шага. 

Самый информативный разговор о канистерапии состоялся у меня не с психологом или педагогом, а с очень циничным бизнесменом. Ему сильно хотелось понять, для чего мне собака на занятиях. С разрешения собеседника привожу разговор почти без купюр.

Не все видят наши границы. Не все слышат наши границы. Иногда границей надо, образно говоря, треснуть по лбу, чтобы человек заметил её. И выбрал их не нарушать.

Так исторически сложилось, что наше частное «Бюро судебных экспертиз» территориально расположено рядом с государственным «Бюро судебно-медицинской экспертизы» и моргом... 

В фильме много культурологических символов и аллюзий, позволяющих раскрыть ключевую идею фильма, вернее, помогающих задать «нужные» вопросы и ответить на них: почему у отца и матери нет имен, в чем предназначение родителя, в какой момент дети перестают нуждаться в матери, а в какой момент и в отце, где проходит грань между «строгим воспитанием» и жестокостью и кто ее устанавливает, из чего складывается детско-родительская привязанность, в чем был истинный смысл похода, наконец.

Мы ходили с дочкой в музей фокусов и иллюзий. Я шла в музей и улыбалась, но это была фальшивая улыбка: в тот момент я была в пекле ссоры с близким человеком и продолжала мысленно накидывать аргументы, почему я права, а он — нет...

Тень — это то, кем мы выбрали не быть. Я не хочу быть злой, наглой, агрессивной, вульгарной, вызывающе сексуальной, эгоистичной и т.д. Но такие части меня во мне тоже есть, глупо это отрицать, правда?

Очень сложно быть наряженной в ответственность, но это маркер взрослого человека.

Наш координатор Первого московского хосписа Дима пишет заметки о своей работе. И каждый раз такое большое удовольствие читать их. Дима, спасибо. Делюсь... 

«Не знаю, как поступить, с чего начать разговор. Но мне это очень не нравится, я бы не хотела, чтобы это выросло в привычку. Угрозы и запреты ни к чему не приводят, а обсуждать эту тему... мы обсуждали, я думала, она поняла».

Чтобы мирно жить с котом надо быть деликатным, а местами — прямо трепетным.

Подробности последних часов пребывания Муси на бренной земле, расписанные по минутам, естественно.

Люди, которые пишут: «Вот я бы такое не терпела, я бы сразу ушла», — просто налегке идут. У них есть силы вприпрыжку прогуляться туда, где туман, и не расстроиться, если там тупик...

В работе я иногда использую одно упражнение, называется Хорошее/Плохое. Мы с клиентами берём два листа бумаги, на одном пишем слово «хорошее», а на другом — «плохое». Кладем листочки на пол, а потом я прошу клиента побродить между листиками, постоять на том, на другом, послушать себя, какие там мысли, чувства.