Небо и земля

От Омска до Поповки — 12 километров: практически пригород, в одном из самых благоустроенных районов области — Азовском национальном. Но аккуратные домики соседствуют с пустующими: кто может, уезжает в город. Работы здесь нет. Колхоз имени Тельмана давно приказал долго жить, ЗАО «Шиллинг», пришедшее ему на смену, тоже закрылось. Из всех «предприятий» — два магазинчика, школа с детским садом да клуб. Кто не может уехать совсем, каждые день отравляется в Омск на работу.

Ездить тяжело: ходит один автобус, и не так, как полагается, а так, как хочется, опаздывая на 20-30 минут. Фельдшерско-акушерский пункт закрыт на замок. Почти год назад бывшая медсестра уехала за лучшей долей — уколы ставят теперь сами. Впрочем, предпочитают не болеть, потому что на остановке, которую изображает точка на дороге, простыть скорее.

Строятся сейчас в Поповке только те, кому хватает в жизни всего, кроме свежего воздуха, — вроде бывшего главы Кировского округа, дом которого посреди деревни отличается основательностью. У многодетных, которым выделили участки на окраине, домики не столь благоустроены. Газ провели мимо, хотя жители Поповки дружно собрали деньги. Азовская администрация внезапно вспомнила, что средств районного бюджета на газификацию нет, а в региональную программу деревню не включили.

1

— Отопление печное, но это ничего, — рассказывает молодой многодетный отец Максим Овечкин. — Хуже, что колонка далеко, воду придется таскать по пол-километра. Да если б еще дорога была, а ведь и ее нет. Мы весной заселяться думаем, как раз развезет — ни машина, ни тележка не проедут. Обращался в администрацию района, все без толку. Пока в тещиной халупе вшестером теснимся. Экономим, конечно, лишней конфетки ребятишкам не купишь… Я грузчиком в городе работаю после автотранспортного колледжа, но это не так, чтоб зарплату 10 тысяч отработал, и все. Хватаешься за все.

Детей в Поповке много — 369 из 459 жителей. Школа, когда-то бывшая средней, стала девятилеткой. Всех, кого можно и нельзя, сократили: оптимизация, модернизация… Интернет в ней — местами: вышки в селе нет. Учителя ведут по несколько предметов сразу: информатику, биологию, химию, ОБЖ, изо. Уроки спаренные в разных классах — первый со вторым, седьмой с девятым. Воспитатели в местном садике — тоже и за нянечек, и за сторожей, и за дворников. За ту же зарплату: сокращали не для того, чтобы платить лишнее.

— Мы стараемся, даем знания, но какая это нагрузка и на педагога, и на детей, — вздыхает учительница Людмила Андрюхина. — Забирают детей родители, везут в Сосновку. Так и закроют совсем… Зарплата не по нагрузке, конечно: 20 тысяч, несмотря на стаж и полторы ставки. Но и за нее страшно. В 90-е, когда вообще не платили, знали, что не пропадем: хозяйство свое. А теперь, если платить перестанут, то все… Вот и боятся люди говорить лишнее.

Даже яйца, как говорит Андрюхина, получаются «золотыми». А уж если животное покрупнее курицы… Корма приходится закупать, и даже сена накосить негде.

Вячеслав Мартын, отец троих детей, вспоминает, что 12 лет назад, когда он начал пасти сельский скот, насчитывалось 200 голов крупного рогатого скота. Сейчас — 22 коровы, причем, половина — его собственные. Мартыны — одни из немногих, пытающиеся еще жить своим хозяйством. У Вячеслава есть немного собственной земли: ЗАО «Шилинг» в свое время выделило работникам по паю в семь гектаров. Этого мало, конечно: для выпаса одно коровы требуется два, а нужна еще территория под сенокосы и под зерновые.

— Да всю животину уже повывели, — сокрушается Александр Погудин, бывший житель соседней Мирной Долины. — У меня большое хозяйство было, 40 голов только КРС, продавал молоко в городе, недалеко же — теплым привозил. Только как кормить-то? Сено косил в соседнем районе. Два часа утром, два часа вечером, да найти еще место надо, да до него добраться, да вывезти потом. Но у меня хозяйство основным занятием было, а если люди работают? К тому же вся земля чужая, хозяевам трава и не нужна, а поймают — мало не покажется. Выдавливают крестьян с земли в угоду агрохолдингам. Куда она вся делась-то? Ну да, не прирастает, так ведь и усыхать не должна.

Не должна. Особенно, если учесть, что масса жителей Поповки в 90-е отправилась жить на свою историческую родину в Германию, побросав свои паи, за которые сейчас судятся немногие фермеры Азовского района. А площадь пастбища снижается неуклонно: со 130 га — до 15, по подсчетам Вячеслава. В 2015 году администрация Сосновского сельского поселения, к которому относится Поповка, даже выделила другое, побольше. Жители сами засеяли его травой, после чего вдруг выяснилось, что это тоже чужая земля, и прокуратура запретила ею пользоваться. Вернулись на свое старое место у дороги, где пасли испокон веку. Но на нее нашелся другой охотник, и Азовская администрация в сентябре 2017-го года внезапно продала 12 гектаров с торгов бизнесмену из Омска Александру Анисимову. Так сказать, без объявления войны — поповцы узнали пост-фактум.

Александр — бизнесмен молодой, горячий, говорит, что любит страну и хочет сделать ее лучше. Строит на пастбище аэропорт, тут же оговариваясь, что ангар для самолетов, балок для жилья, палатка — временные. Капитальное строительство на земле сельскохозяйственного назначения запрещено федеральным законом №101-ФЗ «Об обороте земель сельскохозяйственного назначения». Впрочем, запрещено все, что не относится к сельскому хозяйству, в том числе и релаксация на частных самолетах.

Владелец аэродрома своих намерений не скрывает:

— Не весь народ беднеет, у многих сейчас потребность в полетах. Появляется много частных самолетов, много пилотов. Самолет стоит в среднем как хороший внедорожник, а разве внедорожник в наше время можно назвать роскошью?

В Поповке Интернет плохой, но сколько стоит хороший внедорожник, знают: от двух миллионов рублей и до бесконечности. Такие деньги местным не снились — выжить бы… В ангаре пока три небольших самолетика. Будет больше — людям, которые «не беднеют», надо где-то хранить свое имущество.

— Под закрытым небом, — объясняет Александр. — Это влияет на безопасность полетов.

Впрочем, самолеты должны не только храниться — они должны летать. Именно поэтому 12 га аэропорта расположились странно — по косой, перегородив проходы к другим земельным участкам и кусок дороги к кладбищу.

— Роза ветров хорошая, — машет рукой летчик. — Это очень важно. 250 дней в году ветер дует ровно по полосе. Когда по боковой, мы ограничены в движениях…

Жители Поповки теперь тоже сильно ограничены в движениях, но Азовскую администрацию это заботит мало. Совсем без пастбища поповцев не оставили — выделили 45 га, которые неплохо смотрятся на бумаге, а на земле выглядят «неудобьями»: клочками среди пахоты. Перегороженная дорога к кладбищу — просто проселок, в документах его нет, а то, что всю жизнь так ездили — это ничего, считает замглавы Азовской администрации Владимир Штайнбрехер. Объедут вместе с покойником.

 

Заместитель главы Азовского района Владимир Штайнбрехер уверяет, что прокуратура уже проверяла законность продажи земли, но никаких нарушений не заметила.

— В документах обозначено, что эта земля используется для сельского хозяйства, — твердил Владимир Штайнбрехер под дружный хор еще половины районной администрации, собранной им для подкрепления. — Я вчера с ним разговаривал.

Удивительно, конечно: деревня говорит и пишет, что аэропорт никакого отношения не имеет к посевам и пастбищам, но администрация не поднимает глаз от бумаг. Да ведь и сам бизнесмен своих намерений не скрывает, обещая дать, как минимум, десяток рабочих мест и надеясь превратить Поповку в туристическую мекку. Только детей деревенским кормить надо сейчас, а в светлое будущее давно не верится. Крестьяне и летчик далеки друг от друга, как небо и земля. Конфликт разгорается, а районная администрация уверяет, что граждане сами виноваты: могли бы и на себя оформить землю, но платить не хотели. И вообще их предупреждали, даже собрание проводили, они проголосовали за аэропорт на месте пастбища!

Правда, после долгих поисков протокол собрания в недрах Азовской канцелярии так и не отыскался. Представители Россельхознадзора были очень удивлены:

— Исходя из данных фактов, усматриваются признаки нецелевого использования земли, — сказал Евгений Гоман, начальник земельного надзора Россельхознадзора. — Пока точно сказать не могу, установить это мы сможем весной, когда увидим своими глазами, привлечем экспертов. Законом для собственника предусмотрен трехлетний срок, чтобы начать использовать землю по назначению. Если этого не случится, существует процедура изъятия.

Я спросила милейшего Владимира Штайнбрехера, почему власть не подумала о жителях Поповки. Наверное, не очень грамотных, плохо разбирающихся в хитросплетениях закона, не понимающих канцелярского языка официальных ответов, по-прежнему наивно полагающих, что власть им может хоть в чем-то помочь… Впрочем, о летчике тоже — по его словам, он вложил в аэропорт уже около 20 миллионов рублей, и ведь из его затеи могла бы выйти польза для деревни! Вообще я бы с большим интересом спросила это у главы района Павла Багинского, но он, назначив встречу в собственном кабинете, для чего пришлось тащиться из города, куда-то из него исчез…

— Я не могу выезжать по каждому частному вопросу, — Штайнбрехера мой вопрос возмутил. — Вам показать мои должностные обязанности?

Частным вопросом представитель власти считает противостояние бизнес-аэроклуба, удовлетворяющего «потребность в самолетах», и нищей деревни, не способной удовлетворить свою потребность в пропитании. Увы, однажды небо и земля могут сойтись. Летом людям придется гонять скот на неудобья, обходя кругом аэропорт или «срезая» по чужим посевам. Страшно представить, если по тем же росткам проползет похоронная процессия…

— Вы понимаете, что возникнет проблема? — пыталась я достучаться до Штайнбрехера. — А ведь снимать социальную напряженность — это дело местной власти.

— Ну зачем раньше времени? Когда возникнет, будем решать, — бодро ответил он.

По-моему, проблема уже возникла, и заключается она в Азовской администрации.