Константин Вегенер

В сентябре в Омске было красиво. Впрочем, в октябре там тоже красиво. И в ноябре, и в декабре...

От Таллинна до острова Найссаар 9 км по прямой и 20 км по морю. Погода шептала, вода сверкала, паруса сияли. Облака устраивали спектакли на небесах, украдкой делая селфи в зеркале Таллиннского залива.

Попытка рецензии на книгу Сергея Демченкова «Острова Омска».

26 лет назад ушёл тот, кто был для меня и за деда, и за отца, и другом, и учителем, и просто самым близким на свете человеком.

Один мой пращур родился в Кёнигсберге, был немцем и художником. Другой родился в Полтавской губернии, был малороссом и адмиралом. Третий родился в Варшаве, был поляком и дворянином. Четвёртый родился в Бессарабии, был цыганом и почтальоном. И так далее, и так далее.

Если Киев - мать городов русских, а Новгород - отец, то кто Владимир? Дядька? Во всяком случае, точно не тётка.  

Я всегда радовался, когда приходил дядя Толя...

Когда три года назад утвердили нынешний герб Омска, многие язвили по поводу его содержимого — кирпичной стены.

Однажды я собрался участвовать в фотоконкурсе под названием «Красные в городе». А конкурс не состоялся. А подборка фотографий осталась. Грех не показать.

— Растений нет! — думает скала. Она не чувствует прикосновений ветвей ивы на ветру и её корней в своих трещинах.

Международный женский день у нас имеет отчётливый матримониальный оттенок. Сейчас скажу новое. Жёны и возлюбленные — это, конечно, приятная, но далеко не единственная роль женщины в жизни мужчины. Женщины бывают и мамами, бабушками и даже прабабушками.

Девять лет назад в Омске тоже заканчивалась зима. Солнце уже грело, а хмурые дни развозили заснеженные улицы ещё пуще. 

Вообще говоря, защищать отечество – дело всех. Вот я, например, стараюсь не преумножать злобу, нетерпимость и ненависть.

Однажды меня позвали на день в Питер поснимать кино. Точнее, поснимать, как снимают кино. Кино называлось «Под электрическими облаками», и делал его Алексей Герман-младший.

В другой раз мы жили на центральной улице. Стоокий Дом Напротив заглядывал в наше жилище. А мы смотрели на него.