Печальная страна, и в ней твоё окно: в память об Артуре Муратове

Сегодня сибирскому художнику и поэту Артуру Муратову исполнилось бы 56.

306918 сентября 2020
Печальная страна, и в ней твоё окно: в память об Артуре Муратове

Его не стало прошлым летом. Но друзья художника, поэта и балагура продолжают публиковать в соцсетях его картины, фотографии и стихи: так много он создал! И так много сердец задел за живое. Свои воспоминания о наших дружеских бдениях и свои «муратоведческие мысли» о его творчестве я написал год назад. Сегодня пусть говорят все остальные друзья и близкие люди.

«Как говорил Сократ, чтобы речь вышла хорошей и проникновенной, разум оратора не должен изначально постичь истину того, о чём он собрался говорить.
Так и абстрактная картина, чтобы получилась прекрасной, разум её создавшего изначально не должен знать о чём она будет, а, написавши, так и не узнает истину её понимания до конца.
Ибо выплеснувшийся на полотно художник, поостынув понимает, что-то что получилось лишь слабое, а иногда и очень отдалённое подобие тог, что сверкало в его стремящемся мозгу и воспаленных чувствах.
И каждый видящий затем всю картину целиком, видит её лишь в силу своей испорченности или возвышенности, и Бог ему судья, а лишь красота в чистом виде его адвокат. Ибо одно и то же видится всем – подобным и неподобным, единым и множественным, покоящимся и несущимся. Кто не знает истинны, а гоняется за мнениями, пусть искусство того будет смешным и неискусным.
А тот, кто пытает себя хаосом красок искренне и всеобъемлюще, пусть тот остаётся по-детски наивен и по-птичьи поющ.
Его кажущаяся праздность есть примета по-праздничному радостной работой духа, которая не закрепощает, а наоборот освобождает сознание, дарит отдохновение в труднейшем из свершений – самоопределении человека, преосуществляющего свою жизнь в памятные, вечно живые моменты бытия, ибо чтобы стать свободным в творчестве надо не бежать от действительности, а пережить её.
Знающий, как делать, ниже того, кто любит делать, а любящий делать - ниже того, кто наслаждается делом.
Картина совершенна, когда стук сердца не слышен, а люди пребывают в согласии.
Такова вкратце природа того, что нами сделано, да не нам воспринимать и объяснить. Всё это касаемо не молкнущей музыки жизни».

Артур Муратов

Артур был яркой незаурядной личностью, вызывавшей радикально полярные эмоции: друзья и поклонники его творчества любили его до обожания, а у людей без фантазии он вызывал крайнее раздражение и неприятие. Физически развитый, сбитой, он без страха встречался в лобовом столкновении с «грубой прозой городских окраин». Исследователь всех возможных и порой невозможных граней жизни, Муратов иногда оказывался в таких ситуациях и компаниях, из которых любой другой давно бы «сделал ноги». Один из его близких друзей написал: «Он безусловно был феноменален, даже скорее инфернален. У гопоты на него шерсть дыбом вставала». Наверное, это был единственный омский художник, кулаками защищавший свое право на самовыражение в уличных схватках с обитателями «социального дна». Друзья Артура бывали этому свидетелями. Но ему все было нипочем: он бился за Правду. Он так чувствовал вкус жизни, дыхание Бога, которого он непременно искал в каждом встреченном человеке. Братья Самойловы как-то спели: «Это мой новый способ молиться» - что-то подобное чувствовал Муратов, наверняка. Эдакое старославянское кулачное искусство, далекое от высоких материй, обсуждаемых в галереях и на вернисажах. Кажется, «боевых наград» в виде синяков и ссадин у него было больше, чем выставочных грамот.
Впрочем, эта сторона его жизни была скрыта от глаз многочисленных почитателей его таланта. Весельчак и невероятно плодовитый художник, он умел быть необычайно обаятельным, вдохновенным и вдохновляющим, каждый раз оказываясь в центре внимания — будь то среди художников, журналистов или в случайных гостях у друзей друзей, где он никого не знал. Его юмор, искрометность и широкий кругозор поражали с ходу. Именно таким помнят его все, кто хотя бы раз встречался с Артуром. Фонтан энергии, идей, рифм, озарений, спонтанных картин, пишущихся едва ли не на ходу - под впечатлением от новой встречи. Фонтан радости и восторга.
После его смерти я пообщался со многими близкими людьми Артура и с его коллегами по «художественному цеху». Воспоминаний, историй и рассказов о нем накопилось за это время на целую книгу. Так что в этом тексте я решил опубликовать некоторые наиболее яркие выжимки из них — в память об уникальном человеке. Впрочем, некоторые из друзей Муратова и сами собирались написать свою книгу о погибшем друге. Хотелось бы, что бы когда-нибудь это действительно произошло! А пока фонд Олега Чертова (стараниями подруги Артура, Татьяны Чертовой) выпустил небольшой сборник стихов Артура. Так вышло, что это — всего лишь вторая книжечка Муратова-поэта с крайне небольшим содержанием. Первую он издал самостоятельно больше 20 лет назад. Миниатюрный сборник с портретом автора на обложке. В таком же формате вышло и это издание, разве что портрет — другой.

Книжечка стихов Артура Муратова, изданная посмертно в 2019 г.

Помните, был такой фильм «Крупная рыба» — про человека-приключение, который постоянно рассказывал своим родным и друзьям сказочные истории, в которых он якобы побывал за свою активную и необычную жизнь? В конце фильма он умирает, и на похороны — к удивлению домочадцев - со всего света съезжаются реальные герои его удивительных (и немного приукрашенных) историй. И эти истории вновь оживают в полную силу в устах их персонажей. И он — словно бы тоже. Когда я общался с друзьями Артура, меня не покидало чувство, что я оказался в таком же фильме: люди, которые никогда не пересекались друг с другом и даже не знали о существовании друг друга, вспоминали одни и те же эпизоды из его жизни: кто-то вспомнил белую шляпу, в которой он как-то гулял на набережной, и вдруг другой рассказывает, как подарил ее Артуру. Кто-то вспоминает, как Муратов написал одно из стихотворений, а другой — говорит, что именно это стихотворение произвело на него самое яркое впечатление при знакомстве, результатом чего стала песня на эти строчки. И таких совпадений — масса. Причем на относительно небольшой выборке. Что лишний раз подтверждает идею Артура: все связано чем-то божественным, все события, все знакомства и все идеи. Над всем есть Ангел — и именно с ним говорил художник и поэт каждую минуту своей жизни через свои произведения.

Судьба Артура полна неожиданных и, кажется, несовместимых событий. Стоит лишь почитать его автобиографию, написанную в самом начале творческого пути:

Рукописная автобиография Артура Муратова, написанная им в начале 1990-х гг.
«Художник, поэт, прозаик, музыкант и проч... и проч... В 1986 году окончил Тюменский индустриальный институт по специальности «Автоматизация производственных средств» (как? — да на ура!).
Работал по специальности два года в организации «Тюменьгражданпроект», пока не попал в аварию: реанимация, мозговая травма, что круто повернуло его туда, куда он и должен был попасть. 1988 год — художником стало больше, инженером меньше. Случайность, судьба? — как знать?
Творческое кредо — не корова, пережевывающая жвачку повседневности, но тигр, пожирающий корову и то, что у нее внутри. Живописный поэт и поэтизированный живописец. И флейта.
К 30 годам Артур Муратов создал свой мир, в котором спокойно движется дальше. Мир, в котором всегда звучит музыка, флейта, горят картины, мир радостный в силу веселого нрава его творца.
Мир, в котором всегда настежь открыта дверь, ибо Артур Муратов — это по правде праздник, который всегда рядом...»

Я постарался расставить воспоминания об Артуре в хронологическом порядке: сначала тех, кто знал его с момента приезда в Омск (в ту самую пору, когда «художником стало больше»), и так далее. Одним из первых, кто встретился и подружился с Муратовым в его новом амплуа был художник Евгений Заремба, родившийся и долгое время проживший в Омске (сейчас работает в Новосибирске):
«Мы с Артуром познакомились где-то в 1988-89 годах, а может и раньше, когда я был студентом и жил в худграфовской общаге ОГПИ на Куйбышева. Там была замечательная творческая атмосфера. В то время там жили и работали Геймран Баймуханов, Юрий Картавцев, Дамир Муратов, Андрей Потапов и многие другие известные сейчас художники. Артур приехал в Омск и был у нас частым гостем. Это было замечательное время поиска, молодежных выставок, художественных групп. Артур всегда находился в центре событий притягивая к себе людей. Конечно, он привлекал, интриговал и очаровывал своим талантом, энергией и свободой. Фонтанируя нескончаемой энергией в живописи и поэзии, играя на флейте, бесконечно шутя, он накрывал своей волной оптимизма и бесшабашности всех, кто был рядом. Я всегда восхищался Артуром, не столько его фееричностью и живописью, а скорее как поэтом, так как мне это было совершенно не доступно — как умнейшим человеком, с острым умом и отменным чувством юмора.
Да, конечно это человек-праздник, таким его знают многие, и я в первые годы нашего знакомства таким его видел. Но за долгие годы общения я всякого его повидал, и ему не нужно уже было быть в каком-то образе. На самом деле, я видел в нем человека очень, тонкого, ранимого и одинокого. Я видел его печального и молчаливого, серьезного и закрытого, иногда даже несчастного. И у меня сейчас больше такой образ Артура... Конечно, для Омска Артур был уникальной личностью. И думаю, все, кто его знал, будут долго его помнить, а знали его многие. Омск любил его. Но очень печально, что он издал всего одну маленькую книжку стихов, хотя у него было очень много материала. Хотелось бы, чтобы все было собрано и издано. Для истории города, по-моему, это важно.»

Книжечка стихов Артура Муратова, изданная им в 1997 г. в шуточной серии

1

Примерно в те же годы познакомился с Артуром бывший омский поэт Степан Князев, в нулевые переехавший в Бельгию:
«Конец 1980-х. Меня нашел Вадим Меерзон: комсомольцы заказали фильм о молодых художниках Омска для Германии, а он был коммерческим куратором проекта. Многие живописцы оставались за кадром, комментируя свои полотна. Артур же работал на камеру легко и с удовольствием. Вот так мы и познакомились.
Артур многогранен: художник, поэт, человек и пароход. Да, пароход! Его было много. В компании мы расходились по разным углам, но даже там были слышны феерические мелодии, которые он выдувал из себя, как саксофон. Смеялся над каждым своим стихотворением или над собой, неважно, так он приглашал посмеяться вместе с ним. Это те вибрации, которых очень не хватает в нашем серьезном мире. Он напрочь лишен академизма — ни в живописи, ни в поэзии. Порой казалось, что татарский мальчик играется с русским языком. Его упрекали, что работает без грунта и лака. Он был сиюминутен и ловил мгновения за хвост. Писал на том, что в тот момент попалось под руку, а ведь из этих мгновений соткана вечность.

...У «Художки», у начала моста через Омь висела его громадная копия трех слонов. Сидя напротив, в летней кафешке, с ним или без него, я читал девушкам его стихи и мои пародии. Это все — Омск Муратова. Но больше всего Артура на кухнях омичей. Да, это чайные розы — крупно нарезанные куски кремового торта, такие вкусные и праздничные, что появлялся аппетит к жизни...
Летом, на Иртышской набережной, можно было видеть красавца мужчину в светлой шляпе и белой маечке, казавшейся детской на его атлетическом теле. Многие притормаживали — мачо из Рио!»

Артур в той самой светлой шляпе

Эту светлую шляпу Артуру подарила его подруга Татьяна Чертова: «Мы всегда старались чем-то порадовать друг друга. Однажды он сказал, что хотел бы носить белую шляпу. Вскоре мы с дочкой поехали в Чехию и купили там красивую белую фетровую шляпу. И подарили ее Артуру».

Татьяна дружила с Муратовым долгие годы, и одной из последних виделась с ним — в июле прошлого года. Но первую встречу с художником помнит в красках:
«С Артуром я познакомилась на художественной выставке, проходящей на камерной сцене омского Драмтеатра. Мы разговорились. Помню его живые глаза и улыбку, то неподдельное внимание, с которым он слушал меня. Очень поразили его работы. Они чем-то напоминали картины Модильяни. Они показались мне такими необычными, самыми яркими на всей выставке. Не хотелось даже расходиться.
Договорились, что я с подругой придем в гости. На следующий же день мы оказались у Артура дома. Это было целое представление, практически — спектакль. Он был очень оживленным, даже немного взволнованным. Показывал картины, читал стихотворения. Я заметила, как он вглядывался внимательно в лицо собеседника, будто пытался понять, насколько серьезно относятся к его словам.
У Артура были замечательные актерские способности. Он мог заразительно рассмеяться на последней строке какого-нибудь своего стихотворения. Сбросить этим смехом пафос и сказать: «Вот так вот — скромно и со вкусом!»
Вскоре я опять пришла к Артуру. И снова он читал свои стихотворения. Заходили еще какие-то люди, и хозяин радушно всех встречал. Потом они уходили, а мы все разговаривали и разговаривали.
У него, человека живого слова, дома хранилась папка такая, как у делопроизводителей, с тесемками, в которой он хранил свои стихотворения и стихи других поэтов.
Однажды наступил момент, когда был издан первый поэтический сборник Артура. Небольшого формата, но совершенно потрясающий какой-то сборник! И Артур, радостный, нагрянул, как он выражался, в мой дом. Я сказала: "Посвяти мне это стихотворение". И он тут же написал: "Таша, просишь посвятить? Что ж – а то! – посвящаю! ".»

Московский художник и бывший галерист Вячеслав Костюченко недолгое время жил в Омске как раз в те годы, когда Муратов только начинал свой творческий путь. Вернувшись в столицу, Вячеслав взял с собой несколько картин Артура для экспонирования в новой художественной галерее при МГУ. Спустя 30 лет он вспоминает свою встречу с художником:
«С Артуром я познакомился в далёком девяностом году. Яркий, самобытный, неугомонный и очень светлый человек буквально ворвался в мою жизнь со своими великолепными, очень тонкими, мудрыми, очень лиричными стихами и такой же яркой, немного наглой, жизнеутверждающей, полной великой любви и силы живописью. В то время я только учился воспринимать и создавать форму, её объём, цвет, свет, а Артур… мне казалось, что он всё это умел от рождения. Что он, в отличии от всех нас, не утратил то искреннее, детское восприятие мира, той первопричиной радости бытия и творчества, которой всех нас наделил Всевышний, и то, что многие из нас, взрослея и мужая, совершенно забыли. Артур Творил! Он жил Творчеством! Ему ничего не нужно было вспоминать!
Артур Рауфович занимался тактильной живописью, когда художник практически не использует кисти, мастихины, или какие-либо другие приспособления для нанесения краски на холст, он писал руками, передавая тепло своих рук, энергию своей души непосредственно краске. И с каждым прикосновением его рук новая вселенная его очередного полотна становилась всё отчётливей, раскрывая свои необозримые горизонты. Он не рисовал картины, он проявлял целые миры на плоскости холста. В своих работах мастер использовал буквально всё что попадалось ему под руку и чем только возможно было рисовать! Это была великая музыка. Видеть, как рисует мастер — непередаваемые ощущения!»

Муратов в своей квартире-мастерской

Так же восторженно вспоминает этот творческий процесс и Степан Князев:
«Он писал, как дышал, это было жизненной необходимостью. Он экспериментировал с отражающим материалом. Его прекрасные дамы оживали, когда зритель подходил к картине. Я пытался передать это на видео: если ты был в темной рубашке — дама становилась вдовой, ее лицо чернело от горя; если в красной - роковой женщиной, розовеющей от желания. Однажды поднимаясь в его квартирку-мастерскую у цирка, мы увидели на лестничной площадке овальную раму из-под разбитого зеркала. Там же в прихожей, не раздеваясь, он клацнул магнитофон и, макая пальцем в краски, начал малевать. Когда медленно истаяли последние ноты «yesterday», в раме, как в зеркале, появилась светлая солнечная дочка Соня. Да, без грунта, да, на фанере, но это было чудо.»

Дочь Артура Соня, упомянутая выше, рассказывает о том периоде своего детства с щемящей ностальгией и печалью (дети Артура не жили с ним, поэтому сохранили не так много историй из его жизни):

Артур Муратов с дочерью Соней, 2018 г.
«У меня не так много воспоминаний об отце. К сожалению, находясь в одном городе, я не задумывалась о том, что в какой-то момент на мой стук в железную дверь никто не отзовётся...
Когда мне было пять лет, папа нёс меня на плечах домой. Утром мы увидели, что на пороге только один красный ботиночек. Кажется, второй слетел по дороге домой. Но мне не было грустно от потери пары, в памяти сохранилось ощущение высоты от крепких плеч отца.
Мне нравилось оставаться у отца с ночёвкой. В каждый раз на книжной полке появлялись новые книги. Утром папа вставал чуть пораньше и готовил нам завтрак. Его яичницы были самыми насыщенными по вкусу и виду. В сковороду шло все, что было на кухне. Самым коронным был пряный суп из чечевицы: глаза могли искриться от остроты, но я не подавала виду и съедала пару тарелок.
Иногда папа повторялся в своих анекдотичных рассказах, я слушала его внимательно до конца. Потому как финалы его историй так часто менялись.
Отец особенно проявлял свою любовь: при встрече всегда обнимал так, что ребра хрустели.
Как-то раз папа приехал в общежитие установить мне полку. Моя подруга после знакомства с ним сказала: «Так вот откуда у тебя этот разливистый смех».
Уже учась в медицинской академии, я как-то зашла к отцу вечером в гости. Он смотрел по телевизору танцы и восхищался танцорами. После того вечера я так вдохновилась увиденным, что стала смотреть передачу постоянно и возобновила свои занятия танцами. С тех пор прошло 7 лет, 5 из которых я работаю хореографом.»

2

Подруга Артура, Анастасия Толмачева тоже выделяет эту, малоизвестную публике любовь художника к телешоу, которые его вдохновляли, увлекали и едва ли не гипнотизировали:
«Значительное время в его ежедневном расписании отдавалось просмотру программ и фильмов по телевизору. Он внимательно изучал телевизионную программку и составлял себе расписание. В дневное время это был в основном канал «Культура»: что-то внимательно смотрел, что-то просто слушал. Артур не любил тишину (что-то всё время должно было говорить). Посреди ночи он мог встать ради какого-нибудь политического ток-шоу или фильма. Был увлечен американским остросюжетным кино, не любил вялотекущее европейское авторское. С удовольствием смотрел современные киносказки. Обязательным в его рационе был Comedy Club (со всеми «дочками»), боксерские поединки, которые переживал с большим эмоциональным подключением, и «Битва экстрасенсов» (свято верил в правдивость показываемого). Он мог засыпать под идущий телевизор. И так спать.»

На фоне всегда шел какой-нибудь фильм или играла музыка

Этот постоянный аудиопоток был для Муратова жизненно необходим: дома, в одиночестве говорил телевизор или магнитофон, а в компании – он сам, Артур. Настя продолжает:
«По сути, он во многом был близок к абстракционистам, но в чистой абстракции ему было неуютно, а главное — одиноко. Да и в жизни я часто от него слышала: "Меня нельзя оставлять одного", "Я не могу быть один".
Для Артура живое общение было самым дорогим на свете. Про себя он говорил: я вербальный человек. Чтобы чувствовать себя хорошо, ему нужно было много разговаривать. Он мог часами беседовать по телефону с друзьями, живущими в других городах и странах, обсуждая различные мелочи жизни. Мог ночью обзвонить десяток людей, читая только что написанные строчки. Для него настоящей трагедией было, что из города уехали его близкие друзья Саша Мамичев, Женя Заремба, Слава Суриков и другие его собеседники.
Я не открою секрета, сообщив, что у Артура четверо детей. Их мамы — это разные женщины, отношения с которыми распались. Это неудивительно, ведь главные лейтмотивы жизни Артура — "мне нужно рисовать" и "я написал стихотворение". Как-то я от него услышала: "Почему ты их жалеешь? Они-то оставались с детьми, а я оставался один".»

Видимо, чтобы не оставаться одному (несмотря на свой сознательный выбор между семейным уютом и творческой свободой художника), Муратов постоянно искал все новые компании. Его можно было встретить в самых неожиданных местах: в редакциях гламурных журналов, на методологических музейных встречах, в гостях у филологов или даже разводчиков кроликов. Так он вдохновлялся и насыщался радостью общения, радуя других людей своим заразительным смехом и шутками.

Татьяна Воронова, сотрудница одного из популярных омских глянцевых изданий в те годы вспоминает: «Его приход в редакцию был всегда событием. С улицы ещё слышали — Артур идет». Ей вторит программный директор Сибирской медиагруппы (радио «Европа+») Татьяна Криницина:
«Он занимал все пространство вокруг, сколько бы ни было народу рядом. Я не могла удержаться от сравнения Артура с Дамиром. Дамир тихо цедил философские мысли, как коньяк, медленно и по глоточку. Артур, как бутылка тёплого шампанского, которую ещё и встряхнули перед тем, как открыть. Фонтан, брызги, веселье, шум. Он захватывал все внимание, обаевывал. При этом был чрезвычайно интересным собеседником. Артур подарил мне книжку своих стихов. Подпись к ней помню наизусть. Когда пришла печальная новость, почему-то эти строчки постоянно крутились в голове. Видимо, таким он останется для меня: ярким, творческим, ироничным. "Поэт горбат, стихи его горбаты. Кто виноват? Татары виноваты".»

Весь небольшой тираж своей первой книжечки стихов Муратов раздарил. Но, видимо, некоторым друзьям досталось даже по нескольку экземпляров. Рок-бард Игорь Третий, ныне живущий на Алтае, вспоминает об одном таком эпизоде:
«Я с Муратовым общался несколько раз: у Степана Князева дома и потом пару раз Степа приходил с ним к нам в студию. Артур поразил гиперактивностью, произвел на меня ярчайшее впечатление. Как-то на выставке-продаже в Любинском увидел его картины, продавец сказала: уходят влет, хоть и необычные картинки. Позже Степан мне подарил мини-книжку стихов Артура из его серии «Классики». Степа все покоя не находил от этого, приколов Артура не понял, вот поэтому мне ее и подарил. А я на стихи их этой книжки песню написал — «Портрет твоего пистолета». Потом я книжку кому-то дал почитать и — с концами…»

Книжечка стихов Артура Муратова, подписанная Степану Князеву, и то самое стихотворение

Это же стихотворение произвело сильное впечатление и на Татьяну Чертову: «Особенно запомнилось, как при нашей первой встрече Артур читал «Портрет моего пистолета». Прочел его и весь даже побелел». Впрочем, чаще всего Муратов читал стихи оптимистические, задорные. А больше — сочинял на ходу.

«Человек-Театр» — одно из самых частых определений Артура в воспоминаниях его друзей и поклонников. Наталья Штейн, бывший омский фотограф, проживающая в Израиле, рассказывает:
«Из моих немногих встреч с Артуром вспоминается фонтанирующий радостью обаятельный и искрометный Человек-Праздник с удивительным чувством юмора и иронией. Его появления всегда были громкими, и все внимание моментально переключалось на Артура, его магнетическое обаяние и многоголосие души этого Человека-Оркестра. Артур всегда в любой компании был центром и источником поэтической энергии, он не разговаривал – он вещал каким-то утрированными заумно-философскими, и в тоже время с огромной долей иронии лозунгами, умудряясь в одной фразе выразить взаимоисключающие эмоции. Мне нравилось наблюдать за Артуром, когда он был в центре внимания его друзей и знакомых, мне было интересно заглянуть за занавес этого Человека-Театра. Наверное, потому, что за широкой улыбкой и искрящейся радостью я чувствовала ранимую душу и неземную тоску одиночества, на которую пожизненно обречен настоящий художник».

Теми же словами описывает свое общение с Артуром Диана Медведева, живущая в Ханты-Мансийске:
«Мы познакомились в июне 2000 г. Артур был фееричен. Не просто «человек-оркестр», а «Человек- Театр». Это был спонтанный праздник, такой, какие бывают раз в жизни. Центром вечера был Артур. Я думаю, что тот вечер изменил жизнь каждого из той небольшой компании. Тогда я впервые увидела «Сердца». Только это была первая картина — в голубых тонах. Более тонкого и точного отображения человеческих сущностей я не встречала. Артур обладал фантастической способностью чувствовать людей, события и выражать это очень лаконично и четко.
Для меня Артур был другом, человеком, который открыл мне яркий мир искусства. В одно время он часто говорил: "Это просто бесконечность какая-то ". Эта «бесконечность» до сих пор со мной. Думаю, что у каждого, кто его знал, был «свой Артур».
А ещё, он уходил не прощаясь. Отвлечешься на пару секунд, например, ключи достать, поворачиваешься, а его уже нет, словно растворился в воздухе. Так он и ушёл, не прощаясь...».

3

Журналистка Эльвира Кадырова, пишущая об омской культуре, делится «своим Артуром»:
«Муратов уже при жизни стал легендой. В чем тут было дело — в его бурной жизни, в его особенном творчестве? Наверное, во всем сразу. Он нес с собой ураган эмоций. Появившись на чьем-нибудь вернисаже или просто в компании, сразу становился ее центром. Шумный, веселый, смеющийся, произносивший любое слово исключительно с юмором, а известные фразеологизмы — с новыми смыслами. Что бы он ни изображал, букеты, ангелов, какие-то неясные сюжеты — всё подчинялось импульсу творчества, какому-то внезапному открытию.
И стихи, кажется, рождались внезапно, из ничего. В корявых рифмах, а иногда и в их отсутствии, в рэперском ритме, в причудливых образах были и стёб над обыденным, и размышления о вечном. Такие же особые, «муратовские», где он хулиганил, иногда ставя себя рядом с Богом. А, может быть, в какой-то момент и был им.»

Владелец рекламной группы Welcome Media Олег Савченко познакомился с Муратовым в нулевых, и с тех пор неоднократно покупал его картины, особенно выделяя Артура из омских художников:
«Я настоящее искусство спинным мозгом чувствую. Из омских художников только его и Капралова считаю звёздами вселенского масштаба. Я обратил внимание на творчество Артура году в 1997-м. Но познакомились лично где-то в 2003-м. Созванивались, точнее — он звонил и стихами говорил. Я же водил к нему разных гостей, сам картины покупал и гостей подвигал к этому. Мой дом украшают только его работы и капраловские скульптуры.
Приветствие у Артура такое было — «джамп». Веселило очень. Бывало, выпьет — «Джамп!» - и новое стихотворение, сходу, без предисловия!»

Олег познакомил с Муратовым ведущую проекта «Живой завтрак в Омске» Анну Страгис, которая записала с Артуром одно из последних его интервью:
«Мне хотелось сделать завтрак с художником. Меня представил Артуру мой хороший знакомый и первое, что поразило — условия, в которых он жил. Холостяцкая однокомнатная квартира, которая служила и мастерской, здесь же было множество работ. Сначала я влюбилась в его «Ангелов»! Их было множество, все — разные. Некоторые — в девичьем обличье, некоторые — смешнючие, написанные с доброй иронией. А на обороте «Ангелов» — стихи. Чем больше я общалась с Артуром, тем больше удивлялась его хрупкой чувствительности, робости, непосредственности. Он много смеялся, шутил и сам словно был Ангелом — светлым, с лучиками морщинок вокруг голубых, по-детски наивных глаз.
Творчество в чистом виде, его не интересовали финансы, продажи и условия, в которых он жил. Я пришла домой под таким впечатлением от встречи! Прожужжала все уши мужу, и мы тем же вечером приехали к Артуру. В свете единственной лампочки под потолком я рассматривала работы, как драгоценные экспонаты. Лак сверкал, «Ангелы» смотрели спокойно и внимательно… Мы купили их всех. Всех, что были у Артура дома.
Он как будто жил в другом измерении, где не было мирской суеты, злости, обиды. Только свет и творчество. Не передать словами боль потери от того, что его нет. Но его «Ангелы» — живут. Они живут у меня дома, на работе. Охраняют мерцающими крыльями моих близких и друзей. Смотрят из рам спокойно и внимательно, как сам Артур.»

Одни из бесчисленных ангелов Артура Муратова

«Ангелы», конечно, первое, что вспоминают поклонники муратовских картин. А еще — родство душ с художником. Даже те, кто видел Артура всего раз или два, сразу чувствовали это единство и близость: так его душевность очаровывала.

Бывшая омская журналистка Оксана Миронова, проживающая в Москве, вспоминает:
«Я была у Артура в гостях один или два раза, мы встречались изредка на выставках, куда я приходила в основном по работе. Но у меня всегда было и остается какое-то внутреннее ощущение, что я его хорошо знаю. Не от того, что мы пару раз поговорили о чем-то (я полагаю, о чем-то не особо важном), и даже не от того, что я часто рассматривала его картины, его ангелов, и читала стихи (опять же все это — время от времени). Было ощущение, что я его знаю по другой причине. Как бывает, когда с кем-то знакомишься и долго не можешь понять, где вы могли встречаться/общаться до этого. На ум ничего не приходит, но ощущение родства остается навсегда.
Артур для меня — это любовь, доброта и какая-то наивно-детская доверчивость и открытость миру, людям и себе. Я уверена, что каждый, кто смотрит на его картины и читает его стихи не глазами, а сердцем — увидит в них что-то очень родное и знакомое. Что-то очень красивое. И светлое. Увидит любовь и надежду. Саму жизнь. И я очень рада, что мы можем это чувствовать. И благодарить Артура за то доброе, красивое и светлое, что возникает в сердце от одной мысли о нем.»

Омский автор-исполнитель Олег Ракитский сожалеет, что не был лично знаком с Муратовым. Но, конечно же, не знать его хотя бы заочно в творческой среде Омска не мог никто:
«По странному стечению обстоятельств я не был лично с ним знаком... Поэтому мои ощущения — это, безусловно, сожаление о том, что ушёл ещё один яркий, независимый, нестандартный, талантливый человек, не всеми понятый, не всеми принятый... Оценивать его значимость — дело критиков и историков, а для меня он, как и многие другие, погружённые в творчество с головой, был напоминанием: не стоит изменять себе в угоду стороннему мнению. Он был очень неожиданным, непредсказуемым, а это всегда признак независимости...»

Художница и педагог Елена Соболева (и автор иллюстраций в журнале «Патефон Сквер») подтверждает эту «инаковость» и нестандартность Муратова:
«Артур всегда для меня — небо-житель. И для Омска он был необыкновенным. Как-то давно мы шли по Любинскому, у нас был арбуз. Артур вдруг его взял и покатил как шар в боулинге — прямо по улице. Арбуз покатился и разбился в куски, и мы его прикончили со смехом - это он его порезал так. Очень весело было и неожиданно… Он артистичный художник и поэт — в Омске это не очень заведено.»

Об этом же говорит и Татьяна Чертова:
«Мышление Артура было до такой степени небанальное, редко встречающееся. Какой-то совершенно уникальный художник, совершенно особенный в моей жизни человек. Сравнивать его с кем-то, сопоставлять почти невозможно.»

Татьяна видела Артура одной из последних. За несколько недель до смерти. По ее словам, это была очень сокровенная встреча:
«Июльским вечером 2019 года я вышла на бульвар Победы подышать свежим воздухом. Я сидела на скамейке, и вдруг мимо проходит Артур. Мы встретились взглядами. Какая-то ссадина была у него на лбу.
Мы сидели на скамейке и разговаривали около часу. Лучшего собеседника пожелать было невозможно. Я рассказала ему о пьесе, которую в то время писала, о погибшем в семидесятые годы прошлого века поэте Славике Чилояне. Рассказала о том, как Славик упал с крыши открытого кафе на асфальт, как пролежал несколько дней в реанимации, как умер.
Артур больше слушал, чем говорил. Мне показалось, что в этом общении мы как будто проговорили, договорили все то, что раньше в нашей дружбе мерялось не словами, а поступками. Казалось, что Артур никуда особенно не спешил. В аллее загорались фонари. У театра кукол прокукарекал механический петух.
На прощание я ему сказала: «Я люблю тебя». Он посмотрел в сторону и сказал: «А я тебя. И еще очень уважаю». Это было прощальное наше признание. А спустя несколько дней, к великому горю я узнала, что Артур где-то упал и находится в больнице, в бессознательном состоянии.»

Последнее прижизненное фото Артура Муратова (с Татьяной Чертовой), май 2019 г.

Согласно официальным данным, вечером 21 июля Артур «упал с высоты», получив множество ран, от которых скончался спустя 2 недели в реанимации. Но обстоятельства этого «падения» крайне туманны. Т.к. после такого тяжелого падения Муратов смог дойти до дома и, не имея возможности позвонить, пролежал в своей квартире два дня. Там 23 июля его обнаружила Настя Толмачева, которая и вызвала «скорую» и полицию. По словам очевидцев, у Артура было крайне опухшее лицо, множество синяков и ссадин, он не мог говорить… Что послужило причиной такой трагедии — до сих пор доподлинно неизвестно.

Омск потерял уникального человека. Талантливого, гениального, позитивного и необычного. И причем так нелепо: оставленного в одиночестве в тот самый момент, когда художнику требовалась самая скорая помощь. А, вспоминая ряд подобных трагических историй с другими омскими художниками, создается ощущение, что над городом витает какой-то злой рок. Или – простое человеческое равнодушие. Вячеслав Костюченко пишет:
«Грустно от того, что таких творцов, каким был Артур Рауфович, в нашем современном обществе так мало берегут, грустно от того большинство величайших талантов нашего с вами времени живут подчас крайне скромно, если не сказать бедно, а ведь именно они и являются основой нашей с вами культуры, нашего с вами языка, нашего с вами менталитета».

«Так невыносимо печально, что сейчас его мастерская пуста без своего хозяина. И скоро в Омске ее и не будет», - Анастасия Толмачева.

«Нам жалко, наверное, себя, того, что мы осиротели. Такого человека в моей жизни не было. Иногда я иду по набережной, смотрю на облака, и мне кажется, что это Артур рисует в небе свои удивительные картины. Однажды он сказал: «Художник и после смерти будет жить в одной из своих картин». Думаю, так оно и есть. А еще — в моем сердце», - Татьяна Чертова.

Квартира-студия-мастерская Муратова была на втором этаже, и ее знали многие художники, поэты и просто друзья-поклонники Артура. Если в этой квартире горел свет, значит – хозяин дома и всегда будет рад незваным гостям. А в теплое время года даже когда хозяина не было дома, окно бывало распахнуто всем ветрам. Татьяна Чертова вспоминает: «В какие-то дни, проходя мимо его распахнутого окна, я забрасывала в это окно только что купленное мыло, порошок какой-нибудь. В окне никто не появлялся, и я шла дальше. Однажды Артур сказал: «Спасибо, конечно, за подарки. А я если бы я был в этот момент дома? Ты ведь могла и прибить меня, Таша!» Мы смеялись.»

Огонь в этой квартире не загорался уже год и 40 дней. Хотя смех Артура все еще слышен то здесь, то там, в воспоминаниях и видеозаписях. И даже с его картин и страниц его книги. «Разливистый» смех человека-праздника, искателя, творца, романтика, весельчака и балагура.

Оригинал в ЖЖ автора

Автор:Кинес Кизиитов

Фото:из архива журнала "Патефон Сквер", из группы "Золото Артура" ВКонтакте, из архивов Кинеса Кизиитова, Людмилы Зыряновой, Татьяны Чертовой, Анастасии Толмачевой, Степана Князева, Сони Муратовой

Теги:Артур Муратовпамять


Яндекс.Директ ВОмске




Комментарии

Скоро

10 апреля

Останется только Шариков?

Останется только Шариков?

67805 марта 2024

11 апреля

Здесь хочется большего

Здесь хочется большего

48007 февраля 2024

Ваше мнение

06.07.2023

Довольны ли вы транспортной реформой?

Уже проголосовало 95 человек

22.06.2023

Удастся ли мэру Шелесту увеличить процент от собранных налогов, остающийся в бюджете Омска?

Уже проголосовало 92 человека



























Блог-пост

Юлия Стрельская

— журналист

Юлия Купрейкина

— психолог

Лёля Тарасевич

— Психолог


Яндекс.Директ ВОмске

Стиль жизни

Трубите джаз

Светские хроники

Трубите джаз

Предпоследним зимним вечером в Концертном зале давали музыкальный деликатес — оркестр имени Олега Лундстрема, джаз-бэнд девяностолетней выдержки. А девяносто лет – это уже не возраст, это эпоха…

2578101 марта 2024
Ломовцевы&Co. Когда и деловая, и семейная жизнь катят как по рельсам

Story

Ломовцевы&Co. Когда и деловая, и семейная жизнь катят как по рельсам

В честь Года семьи «ВОмске» и общероссийская общественная организация малого и среднего бизнеса «ОПОРА РОССИИ» запускают рубрику о семейном бизнесе. Как совмещать маркетинг с «домашкой» и разделять семейный бюджет и корпоративный? Начнем выяснять с Денисом и Ольгой Ломовцевыми, открывшими недавно первую в Омске студию заботы о теле «Рельсы-рельсы, шпалы-шпалы».

3002221 февраля 2024
Миротворец

Story

Миротворец

Как же после этого хочется жить, петь, и думать, и плакать, и улыбаться. И откуда-то с антресолей памяти достаёшь детство. И ощущение вечного лета и счастья, потому что картины художника Владимира Чупилко — добрые и домашние, как мамины булочки с изюмом.

4567218 января 2024
Джаз, да и только!

Story

Джаз, да и только!

Денис Мацуев – это золотая, неразменная монета, залог аншлага, гарантия прекрасного самочувствия вплоть до следующей зимы, ожидаемо всеобщее восхищение, ликование, упоение и долгие несмолкаемые стоячие аплодисменты.

2 декабря в Концертном зале прошёл заключительный концерт фестиваля «Денис Мацуев представляет: диалог поколений», где бал правил джаз.

10050204 декабря 2023

Подписаться на рассылку

Яндекс.Директ ВОмске




Наверх