Сергей Шкаев: «Меня интересует психология предательства, мотивы мерзавцев, проникающих во власть»

В канун дня рождения выдающегося поэта и драматурга автор ответил на вопросы не только о литературной «переделке», озаглавленной «Федот по имени Богдан», но и о работе над новым произведением.

– Сергей Николаевич, по-моему, вы – единственный в стране человек, кто вспомнил о Василии Капнисте в день его рождения…

– Ну что сделаешь? Такова судьба многих авторов. В декабре прошлого года меня пригласили на «Радио России в Омске», где в течение часа рассказывал и о Капнисте, и о своём произведении. Поэт родился в 1758 году в Миргородском уезде Полтавской губернии. Литературной деятельностью начал заниматься в Преображенском полку, в котором служил вместе с Гавриилом Державиным. Его произведения печатали издания: «Собеседник», «Зеркало света», «Новые ежемесячные сочинения», «Чтение для вкуса», «Московский журнал» и «Аониды». В своё время в числе наиболее известных произведений были «Ода на рабство» (1783 г.) и «Ода на истребление в России звания раба Екатериною Второю, в 15-й день февраля 1786 года». Вершиной творчества Капниста стала пьеса «Ябеда», представлявшая собой образец исключительной по силе сатиры на систему судебных злоупотреблений. В силу объективных причин она сошла с подмостков, а Капнист постепенно был заслонён сонмом других авторов.

– Напомните, пожалуйста, о чём писал Капнист.

– События происходят в губернском городе N. Там злодействуют «взятколюбивые» чиновники, судьи и прокурор. Чувствуя безнаказанность, они грабят сограждан. Невзирая на сословия! Случай сталкивает их с армейским подполковником, участником русско-шведской войны, который отстаивает честь, имя и права. Он влюблён в дочь продажного председателя суда… И вот об этом написано дореформенным стилем и шестистопным «александрийским» стихом. Пьеса нудная, неудобочитаемая. Пришлось делать действие динамичным, а текст фонетически лёгким для восприятия. Из-под пера вышел оригинальный новодел по «мотивам» неизвестного старого. Старое название утеряло первоначальное значение, потому назвал литературную реинкарнацию «Федот по имени Богдан».

– Тяжело работать над таким сложным поэтическим материалом?

– Да, очень. Пришлось изучать Историю, жизнь, нравы, быт людей XVIII века, читать старинные книжки о системе судопроизводства и казённых учреждениях Империи, о законах и подзаконных актах, выяснять отличия судов разных инстанций. А ещё искать сведения о карточных играх, об одежде и мебели, о музыке и лексике. Во время работы дважды записывал аудиоверсию и редактировал, чтобы зрителям будущего спектакля не резали уши фонетические огрехи.

– Пьеса написана без договоров с издательствами и театрами. Но – зачем? В наш прагматический век поэты и писатели не сядут за стол, не шевельнут пальцами без гарантированной оплаты труда.

– Вопрос вопросов. Понимаю, как сделал, но сам не знаю, зачем. От идеи до воплощения – пропасть времени. Ну и лежала бы под спудом дохлая «Ябеда» ещё двести лет. Зачем именно мне вздумалось заниматься оживлением героев? Я как будто заболел и с чего-то вдруг решил, говоря словами Капнистова героя, «экстрактец сочинить» для себя. Начал лихорадочно «зетить» (высматривать) в той Эпохе людей, их быт, нравы, и потом «щечить» (обдирать) старую скрижаль, как липку на лыко в строку.

– Появлялись ли у вас при подготовке к печати  пьесы мысли о лаврах и всенародном признании?

– Можно бы ответить по-кутиловски: «И нет опасности насущной, что я от скромности умру», но… Лена, надо быть идиотом, чтобы думать о славе и лаврах. В моей работе был прагматический смысл. Иногда писал статьи онегинской строфой и для поддержки поэтической формы старался пополнять словарный запас и искать в старом новое множество рифм.

– Чьё литературное «переделкино» бралось в качестве примера? Можно ли провести аналогии для сравнения?

– Запросто! К примеру, «Слово о полку Игореве». Если бы его НЕ перевели, то нам до сих пор пришлось бы читать: «Не лепо ли ны бяшет, братие, начяти старыми словесы трудных повестий о полку Игореве, Игоря Святославлича! Начати же ся той песни по былинамь сего времени, а не по замышлению Бояню!» По-моему, лучшим всегда считался классический перевод Василия Жуковского. Однако мне больше нравится текст Николая Заболоцкого. В 1945 году поэт совершил художественный подвиг! Об его варианте Корней Чуковский написал: «Он точнее всех наиболее точных подстрочников, так как в нём передано самое главное: поэтическое своеобразие подлинника, его очарование, его прелесть».

Можно ещё вспомнить о маленькой трагедии Пушкина «Пир во время чумы», о повести Толстого «Золотой ключик, или приключения Буратино» и о сказке Самуила Маршака «Двенадцать месяцев». Ни один из упомянутых выше классиков во время работы не думал «о лаврах, признании и славе». Полагаю, у каждого были свои причины.

– Близок ли вам главный герой?

– Безусловно. Он исключительно порядочный человек, достойный офицер и дворянин. Для него такие понятия как «честь, имя, долг перед Родиной» – не пустые звуки.

– Судьба главного героя предначертана, и в финале добро торжествует победу над злом. Вашего персонажа указом назначают прокурором. А происходило ли подобное в XVIII веке?

– Мой старый друг Владимир Сосницкий, полковник ВДВ и корреспондент газеты «Красная звезда», слегка покритиковал меня за голливудский «хэппи-энд». Дескать, не припоминаю, чтобы «у Капниста армейский подполковник в прокуроры шагнул». Так в оригинале он и не шагнул никуда. Между прочим, подполковник КГБ СССР Владимир Путин избран Президентом России. Кто бы мог подумать, да? А я в своём ремейке перевёл героя в другую инстанцию Табели о рангах. Такой финал понадобился, чтобы приспособить к делу отважного офицера. Хотелось видеть его успешным и в битве за справедливость. Не мерзавцам же править бал! Герой калёным железом вывел бы взяточников в губернии и к началу Отечественной войны 1812 года – чем судьба не шутит? – стал генерал-прокурором и губернатором. История знает подобные случаи. Точной копией по характеру и поведению был в те времена некий Александр Беклешов. Павел Первый наградил его орденом Святого Иоанна Иерусалимского и, отправляя на прокурорский пост, напутствовал словами: «Ты да я, я да ты – вперёд мы одни будем дела делать»…

– Поставят ли когда-нибудь ваш ремейк в театрах страны?

– Говорят, пессимист – это хорошо информированный оптимист. Верю, что в небе правильно сойдутся звёзды, и зритель увидит истинного героя России – подполковника Прямикова.

– Сергей Николаевич, а над чем вы работаете сейчас? Слышала от одного из ваших друзей, что пишете исторический роман или поэму…

– В нашей деревне ничего не утаишь. Нет, Лена. Пишу не роман, а ироикомическую трагедию о страшных событиях, реально происходивших в России XVIII века. Существовал такой, ныне забытый, жанр эпохи классицизма. Авторы пафосно рисовали картины падения нравов, героизировали разбойников, низким, площадным слогом говорили о высоких материях и возвышенным штилем – о простонародном быте. Мне пригодился опыт работы над пьесой «Федот по имени Богдан», но, конечно, пришлось в течение года ещё прочесть громадный объем информации.

Сочиняю нечто похожее на подробный сценарный план фильма, который бы сам хотел увидеть. В нём есть элементы бурлеска, райка, поэмы. Смешиваю мифы, прессую события, использую старинные обрядовые песни, фрагменты произведений разных, в том числе иностранных авторов. Включил туда свои стихи для трёх песен, которые поют главные герои.  Меня интересует психология предательства, мотивы мерзавцев, проникающих во власть, а также стремление к наградам, к славе, желание индивидуумов «остаться в веках», «быть причастным» и так далее. То есть, иудины комплексы в транскрипции Леонида Андреева. Видя мельтешение отдельных персонажей в Омске, да и в стране, отвлёкся и написал стихотворение «Герой пошлого времени»:

Сюртук у гаера по моде,
Обычно в клетку, цвета беж.
Подобострастие на морде,
А вместо совести есть… брешь!
Все обсидел телеэкраны
И наследил везде, где смог.
Себя б распял, проделав раны,
Да крест Голгофы занял Бог.
Сравнима только с нервным зудом
К чинам и к славе его страсть.
Сребролюбивый, как Иуда,
И норовит к щеке припасть.
Когда вы в силе и в фаворе,
Весь источает фимиам!
Но опасайтесь – рыжий вскоре
Тайком совьёт петельку вам…
Однако, чёрт с ним! Помнит каждый,
Что было ль, не было в помине.
Такой же гаер вдруг однажды
Закончил путь свой на осине.

– А можно пару слов о сюжете книги?
– Не будем забегать вперед. Всему свое время. Если провидение не вмешается, то месяца через три книга будет издана.