Антон Дубель: «эсер»-бодибилдер из британской магистратуры

На интервью Антон Дубель приходит минута в минуту, садится напротив, лаконично представляется, не улыбается. Водолазка, пиджак, короткая стрижка, пронзительный взгляд. С первых слов становится понятно – высшее образование, возможно, даже не одно. Ощутима системность мышления, свойственная больше «физику», чем «лирику». Кто он такой?

- Антон, фото нового депутата «СР» в Горсовете, позирующего на конкурсе бодибилдеров, облетели все омские СМИ. Кстати, в одежде вы тоже хорошо выглядите. Итак, почему мы встречаемся с вами здесь, а не в фитнес-клубе, где вы могли бы быть тренером? 

1

- Тренером я быть не могу, для этого нужно специальное образование и опыт. Мне самому нужен тренер. Культуризм - просто «фишка». С 2009 года хожу в спортзал, два года назад захотелось поучаствовать в соревновательном бодибилдинге. Подошел к тренеру и сказал: «Хочу!» На тот момент я работал руководителем аппарата регионального отделения партии «Справедливая Россия».

- В итоге на Кубке Омской области вошли в первую десятку в номинации «Классический бодибилдинг. Абсолютная категория». Что вам это дало – в глобальном смысле?

- В целом – это некий элемент самодисциплины. Психологическая устойчивость, целеустремленность, настойчивость, следование всем этим канонам ЗОЖ. И громадная ответственность – перед собой, друзьями, близкими, тренером. Это не вопрос товарно-денежных отношений, скорее, психоэмоциональных.  

- Кто ваш тренер? 

- Виктор Морозов, мастер спорта по бодибилдингу, призер Омска и Омской области, вице-чемпион в своей категории в России. 

- Вы выступали в 2014 и 2015. Почему решили «завязать»? 

- Соревнования отнимают уйму времени. Подготовка идет месяцев восемь – и все эти месяцы ты живешь ради одного. Ради самого себя. Этакая форма локального нарциссизма, которая в обычной жизни мне не свойственна. Нет, где-то в подкорке есть, безусловно, привет Фрейду. Но совмещать тренировки с работой довольно сложно. 80 процентов успеха зависят от того, чем ты питаешь свой организм. Не менее восьми раз в день должен поесть. Тренировки 1-2 раза в день, шесть раз в неделю. Эмоциональные колебания. Ты обязан максимально точно и плотно организовывать свой день. Хорошо, что уровень толерантности моих родственников и коллег достаточно высокий. Они терпели.

- В каком виде спорт сейчас присутствует в вашей жизни? 

- В виде хобби. Занятия в зале для поддержания себя в тонусе. Плавание - исключительно для удовольствия, не более того. Не признаю нагрузок в бассейне. Сегодня вода для меня – лучший источник релаксации. Хотя в свое время плавал и играл в волейбол за университет. Заканчивал ОмГПУ, факультет иностранных языков - английский, немецкий.

- А питаетесь по-прежнему часто и правильно?

- Хаотично и бессистемно. Во-первых, нет мотивации, во-вторых, если честно, ленюсь питаться правильно. У меня хороший метаболизм, все сгорает как в атомной печке, могу себя не ограничивать. Спасибо папе с мамой, генетика.

- Кстати, кто ваши родители? 

- Отец – военный врач, психиатр, а мама учитель немецкого и английского языков. Оба сейчас на пенсии. Родился я в Томске, пожил в трех странах: в Белоруссии, в Германии и в России. Осели в Омской области, в Одесском районе.

 

Доигрался до Великобритании

- Когда вы определились с будущей профессией? 

- Выбор я сделал в 95-м, после армии. Служил в Белоруссии в войсках МВД. Решил поступать в педагогический университет, потому что всегда нравились языки. С первого раза сдать вступительные не удалось: «срезался» на русском языке, хотя всегда считал, что с ним у меня порядок… Но – не поступил. И как человек, окончивший музшколу по классу баяна, пошел работать. Музыкальным руководителем. В детский сад.

Хохочем. Приходится взять небольшую паузу: внутреннему взору представляется брутальный «усатый нянь», поигрывающий мускулами. На баяне. И дети. Кто не выучит про маленькую елочку, - на гаупвахту и без компота сегодня.

 - Пять лет баяна и дополнительно два последних года – фортепиано, - говорит Антон о буднях в музшколе. - Я его ненавидел всеми фибрами.

- Почему?

- Разлета не хватало. Раздвигать люблю…. Меха!

С чувством юмора у депутата порядок. «Аккомпанементом» к диалогу в ближайшие минуты – дружный смех.

- А если перед вами сейчас вдруг появится баян? 

- Я к нему однозначно не кинусь. Техника где-то в подсознании осталась. Любимое вспомню, но «с листа» точно не смогу.

- Как вам работалось с детьми? 

- Мы долго друг к другу привыкали. Я довольно жестко выглядел. Но дети меня полюбили… потом… когда привыкли. И взрослые тоже. Я был единственным мужчиной в коллективе, по хозяйству помогал, тяжести таскал. Гуляш там вкусно готовили.

- Итак, вы не бедствовали: играли на баяне, ели гуляш…

- И готовился к экзаменам. Через год благополучно поступил. Мне были интересны не столько теоретические предметы вроде фонетики и теоретической грамматики, сколько практика. Работал в Управлении международного сотрудничества при ОмГПУ. Занимался научными конференциями и международными программами, отправлял преподавателей на зарубежные семинары, консультировал студиозусов, желавших продолжить образование за границей. Множество программ, множество фондов вроде Сороса, широкая география: США, Великобритания, Норвегия и так далее.

- Сами часто ездили за границу? 

- В 2001-2002 защищал магистерскую диссертацию в университете  Кент, Кентербери, по теме «Причины Второй чеченской войны». После окончания педуниверситета получил стипендию от МИДа и в 2001 уехал в Великобританию учиться. Был магистрантом отделения анализа международных конфликтов факультета международных отношений. Потом вернулся и продолжил работу в Управлении международного сотрудничества ОмГПУ. Заодно преподавал, вел спецкурс по  внешнеэкономическим связям региона

- Как вам учеба в Англии?

- Классно было! Их система образования сильно отличается от нашей. Во-первых, авторитет преподавателя иной. Во-вторых, преподаватели в магистратуре относятся к студентам как ко взрослым сформировавшимся людям. Плечо подставят, но подталкивать в спину не будут. Можешь сам выбирать тему, учебные модули – вся ответственность за твое образование и твое будущее лежит на тебе. В том числе и финансовая.

- Кто вас учил, например?

- Например, Эндрю Вильямс, соавтор конституции Молдовы, медиатор  приднестровского и киприотского конфликтов. Интереснейший человек… Мы потом поддерживали связь. Маленький минус всего этого - вернулся из Британии в «розовых очках». Мне казалось, что с моим образованием можно залезть везде и всюду.  

- А куда хотелось? 

- В министерство внешнеэкономических связей. Казалось, что я в этом поднаторел, знал людей, языки, протокол, этикет… Руководителем был Сергей Николаевич Широбоков, настоящий профессионал. Мой учитель. Он показал мне, как нужно смотреть на мир. Знаете, этакий global view – неоднобокий взгляд. Мир не черно-белый, как минимум, допускаешь, что у серого есть оттенки…  Сергей Николаевич мне внушил одно правило, которому я следую до сих пор: если работаешь, то работай максимально легитимно. У меня были мысли остаться за рубежом, но хотелось, чтобы работа соответствовала моему статусу. Было два предложения: редактор русской службы ВВС и сотрудник Европейской комиссии. Но не срослось, и я уехал. Мыслей вернуться никогда не было.

 

Магистр салата и стейка

- Как складывалось в Омске?

- Мечтал о работе, которая будет приносить удовольствие: не только финансовое, но и эстетическое. Устроиться в министерство не получилось. Скорее всего, не было достаточного рвения. Мне казалось, что мне должны что-то предложить, позвать… И я ушел в совершенно другое направление – в турагенство «Нойе Вельт». Компания была организована выпускниками нашего иняза, мы друг друга знали, сплоченный коллектив. Занимал должность менеджера по авиаперевозкам, решал вопросы образования за границей.

- Насколько это удовлетворяло вашим амбициям?

- Тогда я их прибрал.  

- А что помимо этого происходило тогда в вашей жизни? 

- Дочь родилась. Сейчас у меня двое детей, дочь и пятилетний сын.

- Пять лет работали в туризме. А потом? 

- Потом дауншифтинг. Захотелось нырнуть во что-то новое…. Пришел к Ольге Провозиной в ресторан «Квартал». Говорю: «Давай ты меня выучишь с нуля, а я буду потом директором ресторана вместо тебя!» Она согласилась. Отработал в горячем цеху, потом в холодном, барменом, официантом, потом на складе, потом замом директора... А потом – бац! – кризис. И я понял – у ресторанного бизнеса не самые радужные перспективы.

- Какой урок дала работа официантом?

- Нужно вовремя говорить людям, что в блюде чеснок, и будешь самым нужным человеком!

- Гость всегда прав, даже когда на чем свет кроет повара, официантов и иже с ними?

- Конечно. У меня уже был некий багаж разрешения конфликтов. Прежде всего, нужно дать человеку выпустить пар. Пусть говорит что хочет, а ты молчи, стой, вникай. Представь, что перед тобой стенка и в нее бьются шарики. Спустя несколько минут с ним уже можно говорить конструктивно. Что конкретно? Прожарка не та? Салат подвял? Или вы не верите, что это действительно семга, а не горбуша?..  

- Близко к сердцу не принимали? 

- Принимал. Я впечатлительный человек, хотя, может, это и не так очевидно. 

- Как выходили из состояния «неравновесия»? 

- Никаких специальных способов. Осознал, отрефлексировал, «запечатал», работаешь дальше. Нельзя переносить бизнес в личное, а личное – в бизнес.

- А что вы эдакого научились готовить как повар? 

- Готовлю все кроме кондитерских изделий. Люблю работать с мясом, в горячем цеху мне было интереснее. В холодном учишься сервировать блюдо – тонкая работа. В горячем работа более грубая, требует не столько интеллекта, сколько сноровки. Поваром мне нравилось работать больше всего, но только, когда нет «запары»: ведь бывает, летит по несколько чеков, и не знаешь, за что хвататься.

 

В Горсовет как в театр

- Куда ушли из ресторана?

- Снова в туризм. Открывал по просьбе москвичей региональное отделение Coral Travel и возглавлял его в течение года. Необходимо было поставить компанию на ноги, поставить слоты на полеты в аэропорту, набрать необходимое количество субагентов, которые покупали бы мой продукт и предлагали его туристам. Омск в тот год отработал в «плюс», «мавр сделал свое дело» и его попросили на выход. Тут же конкуренты из ANEX Tour предложили возглавить их отделение. А в 2011 году мне поступило предложение от Алексея Провозина стать начальником его избирательного штаба на выборах в Заксобрание.

- Почему заинтересовались предложением? 

- Во-первых, личная компетентность: магистерское образование, связанное с политологией. Во-вторых, главная перспектива начальника избирательного штаба – огромное количество коммуникативных контактов, социальных связей и т.д. В-третьих, как вы понимаете, я уже попробовал себя много в чем… Показалось, что квинтэссенцией всего моего опыта будет эта работа. Я стал начальником штаба, Провозин стал депутатом. Параллельно шла избирательная кампания у Елены Борисовны Мизулиной.

- Вам не сказали в 2011 году, мол, поработай, а потом сам будешь депутатом? 

- Нет. Тогда про мое депутатство и речи не было. Как говорит мой знакомый политтехнолог, все должно носить ступенчатый характер, а ступеньки, разумеется, должны вести наверх. Тогда на выборах был неплохой результат и мне предложили должность руководителя аппарата регионального отделения. А через год я волею судеб стал депутатом райсовета Азовского национального немецкого района. В какой-то момент, когда шли муниципальные довыборы, мне говорят «А слабо?». Оказалось, не слабо. Кампания обошлась в копеечную сумму: правильно расставили акценты, я сам прошел по деревне с листовками. Конечно же, неоценимую помощь в этой кампании оказала нынешний сенатор от Омской области Елена Мизулина.

- Чем гордились как депутат? 

- Прежде всего тем, что исполнил все заявленные изначально «хотелки»: детский сад из старого заброшенного школьного здания. Занятость молодежи. Рабочие места. Через год мы перерезаем ленточку перед фасадом нового детского сада. Открываем для молодежи реконструированный спортзал. В деревне Круч строится завод по производству каркасных панелей по немецким технологиям. Этот завод, кроме того, что дает 50 рабочих мест, требует определенных мощностей, которых на тот момент в деревне нет. Нужно прокладывать газ. В связи с тем, что у Омской области денег на это не было, провести газ невозможно – и немцы идут  на софинансирование газификации, параллельно заводят газ и в Круч, и на Гауф - хутор. Жители им аплодировали стоя. Они и с водой решили проблемы, провели новую трубу… С приходом этого инвестора мы получили там инфраструктурные изменения.

- А параллельно вы чем-то еще занимались? 

- Я так и работал руководителем аппарата. Депутат - это же неоплачиваемая работа. В моей жизни просто добавились заседания районного совета. И разные вещи мелочного характера: покосившиеся заборы, перегоревшие лампочки… кто-то должен это делать.  

- И вот настает время «новейшей истории»… 

- Не стремился попасть в кресло депутата Горсовета, по крайней мере, специально ничего для этого не делал. Так получилось, что я закрывал региональный список в Горсовет, шел за Игорем Антропенко. Это не более чем случайность… которых не бывает. 

- Как вы оценили «голый пиар», который вам сделали омские СМИ? 

- Коллега прислал мне ссылку на какую-то из местных заметок. Мне понравился посыл: «про него в Омске  ничего не известно». С 2011 года тем или иным образом работаю как политтехнолог, поэтому вывод один: могло быть и хуже. Оценивал с профессиональной точки зрения. Понял, что необходимо формировать слуховую среду: если я этого не сделаю, за меня это сделают другие. Как политтехнолога меня сегодня лучше знают в других регионах, нежели в Омске. Здесь я, как говорится, «не сильно отсвечиваю». Это и к лучшему: чувствую себя свободно среди омского политического бомонда. Я условно-независимый. Никаких обязательств ни перед кем у меня здесь нет. 

- Вы собираетесь задержаться в Горсовете? 

- Еще не принял для себя такого решения. Мы же все понимаем, что год – это слишком мало. Основной момент, что человек должен сделать на моем месте – формирование повестки на следующий созыв. Пока хочу участвовать в работе социального комитета: образование, культура и спорт мне близки. А в чем не разбираюсь, участвовать не хочу. Самая страшная вещь для России сегодня – непрофессионализм. Я за то, чтобы человек разбирался в вопросе досконально и был уверен в словах, которые произносит.

- Как считаете, будет вам интересно?

- Уверен. То, что мы видим на заседаниях – некий театр, основные действия происходят за кулисами. Это работа в комитетах, с органами администрации, с фискальными органами, взаимодействие с первым лицом города. Ответственность, которая лежит на депутатах за выборы мэра, и суммы, которые тратятся на выборы – вещи совершенно несопоставимые. Когда встречался с Галиной Николаевной Горст, прямо сказал, что я за такие выборы. Называйте мэра сити-менеджером, главой администрации, но этот человек должен зависеть от депутатского корпуса. Правильно, когда мэр не лезет в политику. Его дело – содержать город в порядке.

- Перспективы пополнить ряды областного парламента не рассматриваете?

- В Заксобрании все, на мой взгляд, оторваны от земли... Действуют в рамках федерального законодательства – в отличие от Горсовета, который гораздо свободнее. А самое главное, что результаты работы депутатов Горсовета видны здесь и сейчас. Надо мусорку открыть – пришли, проголосовали, мусорка открылась. В подобном органе все ярлыки снимаются, остается личность со своими навыками и амбициями. А в ЗС, мне кажется, обстановка иная, более напряженная в политическом плане. Например, закон про бездомных животных. Жители в моем округе пожаловались, что собаки кусают детей. Я, параллельно заказывая службы отлова собак, пишу письмо на имя депутата Провозина с предложением внести законопроект, который регулировал бы отлов бездомных животных. Но в ЗС такие вещи переводят в политическое русло – и нормальный законопроект не поддерживают по причине того, что внесен он представителем «не той» партии. А какая разница? Собака же не спрашивает, когда нападает!... Поэтому говорить о том, хочу ли я в парламент, не могу. Собираюсь ли? Не знаю. 

- Через год спрошу об этом. 

- Договорились. 

- Последний вопрос, Антон. Что вы читаете? 

- Все подряд, кроме фэнтези. Околополитическую литературу: это Ноам Хомский, Алек Эпштейн. Макиавелли, наконец – он всегда кстати. Перестраиваю сознание на клиповость мышления. Проснулся – сразу новости, разные источники. Чаще это статьи, чем книги.