Магадан-13. Оленька. Первая глина
Это капельница Шустера. Ею я иллюстрирую следующую историю про Магадан-13.
124408 октября 2021
Мы жили в маленьком авиационном посёлке второго объединённого магаданского авиаотряда. Вся жизнь этого посёлка была подчинена нуждам авиации. Все жители, за редким исключением, были связаны с авиацией. Это были летчики, их семьи, работники авиазавода, работники наземных служб, работники метеослужб и т.д.
Мои родители были совсем юными и безбашенными романтиками, а я при них, вдалеке от бабушек и разных ништяков. Большое количество личного времени и внимание к окружающему миру помогли, видимо, сформировать какие-то важные базовые опоры. Одним из столпов, на которых сформировался стойкий интерес к творчеству и изобразительному искусству, была Оленька, соседка по бараку.
1В нашем бараке в каждом отсеке было по три комнаты. А в каждой из комнат проживало по семье. Как правило, из нескольких человек. В нашем отсеке жили сразу две Люси и сразу две Оли, их дочери. Петровы и Силантьевы. Мы должны были всё время выкрикивать: «Люся, иди сюда! Нет, не ты, другая!». Или: «Оля, позови маму? Нет, не ту, другую!»
Оли уже были девушки. Очень разные. Петрова ничем не примечательная толстушка-конопушка, без особых запросов и интересов. Только косметикой интересовалась и причёсками, типа «сэссун». И парнями, конечно. Она была не интересная, но добрая девушка. Мы с ней ладили. Она стала кассиром и была довольна. Петровы жили вчетвером в своей комнате. Их отец, водитель спецтехники, очень поддавал, а мать их, Люся, была поэтому нервная и скандальная. Их сын, Петров, 10 лет, был конопат и тоже не интересный. Мы не ссорились и не дружили с ним.
Другая Оля, Силантьева, была похожа на все чудеса, разом. Она жила со своей матерью, вахтером Люсей. Эта Люся была тоже нервная, в мохеровом берете и не замужем. От кого она родила свою Олю, никто не знал. Теперь я думаю, что от инопланетянина. Потому, что Оля имела самую удивительную внешность и самые необычные пристрастия. Мать её тиранила и лелеяла, одновременно. Буквально, запиливала девушку. Оля была очень тонкая, бледная, с огромными синими глазами. Волосы, как и полагается чудесным девушкам, были у неё в наилучшей форме, размере и цвете. Она была кудрявая, длинноволосая блондинка. С черными собольими бровями, сросшимися над тонкой переносицей. А пальцы на руках были похожи на тонкие фарфоровые веточки. Этими своими пальчиками она всё время что-нибудь рисовала, шила и вязала.
Мне разрешалось приходить в гости и наблюдать за разными Олиными занятиями рукоделием. Мне также разрешалось рисовать на промокашках из Олиных тетрадей (я очень любила промокашки за их рыхлость и эффектарность, и везде за ними охотилась). Кроме этого, я была настолько мала, что за человека меня никто там особо не считал и про меня забывали, когда обсуждали всякие взрослые дела. Поэтому, когда две эти Оли делились друг с другом своими сердечными тайнами, я преспокойно могла развешивать уши, рисуя на своих промокашках, где-нибудь в углу.
Оля работала в лаборатории, проверявшей авиационное топливо. Туда мне тоже разрешалось приходить и играть с ретортами, весами и колбами. Представьте себе маленький одинокий домик, высоко на сопке, окруженный только лиственницами и кустами стланника, а в нем сидит одинокая златовласка в белом халате и переливает тонкими фарфоровыми пальчиками керосин в капельницу Шустера, например. И грезит о своём необычном спасении прекрасным принцем.
Однажды Оля почти полгода пряла из ваты и ниток пряжу. А потом вязала из этой «пряжи» свитер. Потом надела этот свитер, только однажды, когда мужчины пригласили её на морскую рыбалку. Там, на этой рыбалке, она очень напилась водкой и зачем-то пошла купаться в Охотском море. И это было первое и последнее приключение её свитера из белой ваты. Потом мама ругала Олю, а я жалела то, что осталось от свитера. И это был мой первый урок о важности знания материала и владения технологией.
Оля собирала перья чаек, стригла их и клеила на палочки, а палочки вешала в ветренных местах и смотрела, как они движутся по кругу. Она делала из фольги кукол, обклеивала их соленым тестом и раскрашивала гуашью и канцелярским клеем. Сшивала тоненькой иголочкой фрагменты бумаги, ткани, целлофана и надевала на голову и кружилась по комнате под Анну Герман, поющую нежным голосом про нежность. Из проволоки и ниток она собирала конструкции и поселяла туда каких-то персонажей из блёсток и картона. Прошу заметить, что никаких журналов по ДПИ она никогда не видела, а инстаграм тогда не придумали ещё и почерпнуть никакие «креативные» идеи для творчества, кроме как из своей прелестной и безумной головы, она не могла.
Люди, вокруг, всё хотели её выровнять, подрихтовать и сделать обычной. Больше всех старалась Люся, её мать. Оля не сопротивлялась. Делала что все, безропотно. Но потом обязательно забиралась с ногами в кресло и шила очередной «ужас, что у неё в голове?».
2Однажды она позвала меня к себе в гости и вытащила откуда-то из-за книжек и коробок маленький пластиковый футляр от фотопленки. Сказала: «Нюхай!» и открыла его. Я понюхала. Пахло болотом. Она сказала: «Это глина». Мы с ней потыкали в футляр ногтем, лизнули, по очереди то, что было внутри. Мягкое.
Оля сказала, что привезла это с Материка и будет лепить собачку. Из настоящей скульптурной глины. И слепила собачку. Мы с ней любовались. Потом надоело. Она размочила собачку и слепила кота. Потом гуся. Потом чашечку. Потом понеслось. И всё это малюсенькое. Обратимое. Из этого маленького зелёного комочка. И я была в абсолютном восторге. И стала мечтать о таком материале, перед каждым моим сном. Это вам не то, что пластилин, который в каждом магазине. Это же ГЛИНА. Её нужно с Материка привезти. Это настоящий, чёткий материал.
И тут случилось происшествие, перевернувшее всё моё счастливое детство, окончательно. Родители купили цветной телевизор «Радуга». И включили. И я села смотреть мою первую цветную телепередачу. А чтобы было совсем прекрасно, затолкала за щеку ириску. По телевизору показали тарелку, крупным планом. Большую белую тарелку, которая крутилась и на ней возникали орнаменты и цветы. Кто-то красил кистью тарелку, в этом новом цветном телевизоре, а у меня ириска выпала изо рта. Меня поразило громом. И я твердо решила, что когда вырасту, то буду вот так же красить тарелки. Уеду на Материк, найду место, где учат красить тарелки, выучусь и стану красить. И найду себе эту глину, и буду лепить всё, что захочу. И не такое, как у Оли, малюсенькое, а по настоящему - целую машину глины, или даже две... А в музыкалку не пойду, бесполезно, не заставите. А если будете настаивать, то я утюг себе горячий на руку поставлю (что и сделала, в скорости). Этот протест так поразил родителей, что больше никто не настаивал. Так папины надежды заполучить дочь-певицу рухнули.
Оленька, меж тем, всё рисовала, шила, делала рельефы из фольги от тюбиков с зубной пастой, расписывала коробки, клеила ленточки, зёрнышки и золотинки. И не заметила, как её выдали замуж. Замужем она постепенно оправилась и стала как все. Потом я встретила её в городе, она была как все. Немножко красивее, чем все, но в остальном — обычная. Победили Оленьку. И это был мой второй урок.
Оригинал в Facebook автора.
Яндекс.Директ ВОмске
Скоро
06.07.2023
Довольны ли вы транспортной реформой?
Уже проголосовало 149 человек
22.06.2023
Удастся ли мэру Шелесту увеличить процент от собранных налогов, остающийся в бюджете Омска?
Уже проголосовало 126 человек
Самое читаемое
Гороскоп на 2 декабря 2024 года
92301 декабря 2024
Такого джазопада давно не помнят здешние места
89704 декабря 2024
Гороскоп на 3 декабря 2024 года
82602 декабря 2024
Выбор редакции
34739132
Записи автора
33527 ноября 2024
35812 октября 2024
39511 октября 2024
41602 октября 2024
56517 августа 2024
55516 августа 2024
39301 августа 2024
43311 марта 2024
— Тренер мышления и сильных решений.
— журналистка
— директор правового холдинга «Закон»
Яндекс.Директ ВОмске
Комментарии