Ксения Полежаева

За последнюю неделю у меня было больше пяти консультаций по теме домашнего насилия. Казалось бы, обычное дело, но нет, необычны обстоятельства и персоны.

Игорь — сын, 15 лет. Умненький и хороший мальчик. Олеся — это дочь ещё одной нашей знакомой, ей тоже 15, и она подруга Игоря.

До нового года оставалось 4 часа. Марине же оставалось занести деньги квартирной хозяйке, поздравить по телефону родителей и с помощью волшебной таблетки незаметно для себя пережить это всеобщее ликование.

Обзваниваю знакомых после сорока с вопросом: «А есть ли у вас секс?» И знаете что, проще доказать невиновность маньяка, чем доказать, что секс после сорока есть, имея моих знакомых.

Вот вы пишите: «Зачем ужесточение при выдаче оружия?»

Так и жили, как две бобылки. И вот бобылка осталась одна. Можно было жить как хочешь. Можно было, наконец-то, покраситься в пошлую блондинку и уехать на море, можно было сделать татуировку. Можно было все что угодно, но было поздно, Нюся уже ничего не хотела.

Я не могу перестать смеяться, у секретаря слёзы из глаз капают, судья во время речи трясся в конвульсиях и прятался за папкой с делом.

Все детство Таня мечтала ждать кого-то из армии.

Истерика у всех, и у судьи тоже. 

В итоге после совершеннолетия ребёнок порой не общается ни с мамой, ни с папой.

Мы смеялись всем офисом и пытались объяснить парню, что мошенник из него так себе.

Оказалась невольным слушателем процесса по разделу совместно нажитого имущества…