Нателла Кисилевская

У нас есть возможность завершить год с откровением. С пожеланием. Если не жизни, то хотя бы улыбки.

Когда Мельпомена, дочь Зевса и Мнемосины, мать сирен, наделяла ужасом маски в её безжалостных руках, она не знала, что спустя столетия женщина, с шапкой набок, появится на пороге...

Он такой лёг на порог и ТАК на меня посмотрел. И до последнего не верил, девочки. Не моргал даже…

Я же хотела развить тему того, что улицы будут посыпать реагентом, а не песком. А правильно ли, что реагентом?..

Мужиков всегда сравнивают. «Бывший» и «нонешний». - Я надеялась, что ему только секс нужен, а ему ещё жрать подавай!..

Настоящее счастье — безгранично, как вечная любовь, как «Шербурские зонтики» и красота Катрин Денёв. Как старые рельсы, по которым катится счастье. И трамвай десятый номер...

Кем бы я была, если побывав в гостях у Тани Шкириной, а точнее на закрытом показе фильма в Драме, теперь начала всё крыть негативом?

Это не борьба за идеалы. И не повод для личных обид. Это тема на кружку чая, пока смотрю телевизор.

Решаю, одно или два яйца разбить, а проблематика политпродажности не отпускает.

Я никогда не слышала эту фамилию. Ни от кого. В контексте нашей семьи – НИ-КОГ-ДА.

Его никогда не найдут. Это «никогда» было похоже на тельце засохшего таракана, которого тоже «никогда».

Не думайте, мои далёкие, что кто-то из вас не умеет видеть искусство.

Порой люди прибывают на нужное место самыми странными дорогами.

Перемены — это не наказание и не испытание, а удовольствие. И нужно, наверное, научиться переживать их как большое приключение. И играть в них.

Посылая всех в чертям собачьим, надо помнить, что дальше придётся идти одной.