Нателла Кисилевская

Когда я имею счастье быть полезной, помочь чем-то, я туда иду и всегда, всегда со мной в сердце тепло, которое делает меня сильнее. Это особое дыхание. Это уверенные шаги. Это любовь.

Туалеты, остановки, аллеи… Где хоть что-то?

Кризис жанра — это не когда Ромео забывает про Джульетту. Кризис жанра — это когда режиссёр забывает про зрителя.

Когда восхитительный дуэт окончил партию, и, держась за руки, ждал аплодисментов, я вдруг поняла, что столь точно понимаю чувства солистов, что было бы гармонично и правильно мне протиснуться меж ними, положить свои ладони на замок из их пальцев, и сделав брови домиком, стать частью композиции.

Включите фантазию. Только представьте, как эти плиты будут смотреться зимой, когда кругом снег.

Я понимаю, почему все накинулись на Евсеенко...

Я поверю, но вы мне объясните, за что я плачу? За звуковые эффекты? Ведь ничего не изменилось. Как я увидела, мусор просто сваливают в кучу, как и раньше...

Хоть бы сигнал какой судьба давала: «Сейчас вылетит птичка. Поторопитесь сказать главное.»

Есть у меня знакомые дамы, которые продолжают краситься, как 15 лет назад. Мода 300 раз поменялась, а она, дама, держится за прошлое, потому что в её представлении это и есть будущее.

Вы, главное, любите. Всё пройдёт, а это останется.

И я понимаю важность всего, что здесь сказано, потому что за мной поколения, за мною семья, и бабушка за мною.

Гонятся за показателями. Только вот чего? Что мы все, как один? Меня это пугает, как и всё тотальное.

Такие остановки смыты с улиц временем, стёрты из памяти дождём. Но я ясно видела и теперь. Старая железная конструкция со скошенной крышей. По бокам железные прутья веером...

Ну что ты успеешь крикнуть в форточку проезжающей мимо машине? Как объяснишь нормы на лётном поле? Как слепить из пальцев нехитрые принципы жизни, если они сложнее фиги?

«Стразы дна» сияют и пульсируют, как философский камень. А всё потому, что асфальтовые джунгли стукнули кому-то по бетонным мозгам.