«Мы сами были в чём-то виноваты, Мы сами где-то Проиграли Бой»
Вчера под утро снилось, что меня судят за какое-то из нынешних особо изощрённых мыслепреступлений.
112114 октября 2022
То ли я слово «МИР» не к месту в разговоре ввернул, то ли про «ВОЙНУ» брякнул в какой-то неподобающей ситуации. То ли вообще попался на улице с четырёхтомником «ВОЙНА и МИР» — и попал под статью (а роман-эпопею Толстого у меня изъяли как средство наглядной агитации). Одним словом, судят меня.
Не без комфорта, в общем-то, судят. Обстановка спокойная, деловая. Его честь разговаривает негромко, по существу, на меня не сердится, не кричит — исключительно на «вы» ко мне обращается. Иногда, как бы в знак особого доверия, даже гражданином меня называет. Дескать, ответственно осуждаетесь, товарищ гражданин, — без истерик, без нервотрёпки наших судебных органов; продолжайте в том же духе!
1В предбаннике судейском (у секретарки или, как её там, — помощницы, наверное) музыка лирическая играет — настроение создает.
Человека осудить — дело нешуточное, тут большая ответственность нужна. Вот и его честь взвешивает свои слова, говорит обдуманно, иногда паузу берёт, чтобы мысль поточнее сформулировать. В такие моменты до меня из предбанника даже отдельные музыкальные пассажи долетают:
Запахло весной, метелям отбой.
Хозяин седой, ворота открой!
Запахло весной, боль снимет рукой.
Знакомой тропой вернусь я домой!
Одним словом, суд гуманно протекает, оптимистично. Опять же, и я по какой-то приятной, совсем даже не людоедской статье иду — едва ли не по административной. По ней, кажется, самое суровое наказание — не то три, не то четыре недели ареста.
И его честь — он ведь тоже не зверь какой-нибудь. Он ведь, наверное, тоже понимает, что я не самый ужасающий в этой стране преступник, что в этой стране и другие, куда более настоящие преступники имеются. Но закон есть закон: раз уж дело заведено — не разводить же его назад? Так что я не по злодейству преступления — я, главным образом, для порядку осуждаюсь. Иначе ведь никакого порядка в стране не будет — если всякое начатое дело до конца не доводить.
Ну вот, значит, продолжаю я неторопливо осуждаться. Сижу на своём арестантском стульчике; само собой, мандражирую немного. Краем уха — для нервного детокса — музычку слушаю:
Разбегутся под ногами ручейки,
Песни рвутся на свободу из души.
Не вернётся моя молодость ни дня,
А в замену по вискам стучит весна!
На этой решительной стадии процессуальных процедур моё дело — скромное. Моё дело — сидеть и слушать, что мне умные люди скажут. Как там со мною и моим противоправным поведением быть дальше? Как я смогу искупить свою вину перед обществом? Опять же, книжки у меня насовсем отобрали или изучат их на предмет антигуманистического содержимого и вернут?
2Одним словом, слушаю слова и музыку; готовлюсь искупать. Чувствую даже некоторое душевное обновление. Сменю минус, в душе ближе тёплый плюс. Знай хозяин, я к тебе уж не вернусь.
И тут — как в голову ударило! Ну вот, положим, осудился я окончательно. Захожу я, положим, в камеру, приветствую других временно отбывающих граждан. И вот что я им в этот самый момент скажу?
«Здравствуйте»?
«Всем привет»?
«Доброго времени суток»?
А ведь как ты себя сразу в коллективе поставишь, так оно дальше и пойдёт. Тут никак ошибиться нельзя. Если, положим, на приём в какое начальственное учреждение прийти или в магазине на кассе, — там я всегда знаю, что сказать. А тут — не знаю! Я ещё никогда и в больнице по стольку-то не лежал. Максимум, две недели. А тут сразу бряк — и на полный месяц! Опять же, в больнице — оно почти в точности, как на воле, только кормят всё больше каким-то силосом, кровь из пальца берут и гулять на улицу не пускают. Но, если по правде, так я и на воле не очень-то разгуливаю. Так, в основном с работы да на работу. Да и питание — оно, как известно, дело наживное. А тут — сразу тюрьма! Централ. Зона. Бутырка. Цугундер.
Меня ж нигде — ни в школе, ни в вузе, ни на собраниях трудового коллектива — к этому не готовили. Я в школе стихи Пушкина учил. «Буря мглою небо кроет...» и так далее. А ведь если до дела дойдёт, так мне даже чмыря какого-нибудь из петушатника убойно матом покрыть — и то невпотяг. У меня разные учёные слова ещё со школы накрепко в голове засели: феноменология, лексикология, словообразование... А никакой настоящей лексикой не владею! О петушатнике одно только это и могу сказать, что где-то он там на зоне существует. А что это за место такое? Какие дела в нём творятся? Вот и всё моё образование. Не о том, ох, не о том все эти годы мне учителя твердили! В магазине или у начальства я и сам уж как-нибудь извернусь — тут мне лексикология не нужна. А вот на зоне — совсем другое дело! На зоне без неё никак. Вся наша жизнь здесь последние лет с полтысячи — от сумы и до тюрьмы. А учат ведь, как нарочно, ровно тому, что между. А самому главному, самому неотступному, самому непреодолимому в жизни — ни суме, ни тюрьме — не учат!..
Запечалился я даже немного — отвлёкся от судебного производства. Вдруг слышу — его честь голос повысил. Торжественно так объявляет: «Приговор окончательный! Обжалованию и пересмотру не подлежит!» А к чему приговорил — я без понятия! Встрепенулся я — хочу ему уточняющий вопрос задать. Но тут картинка вся как-то разом поплыла, — короче, просыпаюсь я с неуточнённым приговором. От сумы и до тюрьмы — а что именно мне отмерено, теперь уже и не узнать никак! Если, конечно (не дай бог!), наяву не сбудется...
Уже яркий утренний свет сквозь веки пробивается. Всё, проснулся — пора вставать. И тут, на самой границе сна, —;считай, уже почти за границей — до меня последний какой-то случайный обрывок песни долетает. Не то из судебного предбанника, не то из прошлого, не то из будущего...
Что говорить. Конечно, это плохо,
Что жить пришлось от воли далеко.
А где-то рядом гулко шла эпоха.
Без нас ей было очень нелегко.
Одетые в казённые бушлаты,
Гадали мы за стенами тюрьмы:
Она ли перед нами виновата,
А, может, больше виноваты мы?..
Но вот опять весёлая столица
Горит над нами звёздами огней.
И всё, конечно, может повториться.
Но мы теперь во много раз умней.
Мне говорят: «Поэт, поглубже мысли!
И тень, и свет эпохи передай!»
И под своим расплывчатым «осмысли»
Упрямо понимают: «оправдай».
Я не могу оправдывать утраты,
И есть одна особенная боль:
Мы сами были в чём-то виноваты,
Мы сами где-то
Проиграли
Бой.
Оригинал на странице автора ВКонтакте.
Яндекс.Директ ВОмске
Скоро
06.07.2023
Довольны ли вы транспортной реформой?
Уже проголосовало 149 человек
22.06.2023
Удастся ли мэру Шелесту увеличить процент от собранных налогов, остающийся в бюджете Омска?
Уже проголосовало 126 человек
Самое читаемое
Гороскоп на 2 декабря 2024 года
93501 декабря 2024
Такого джазопада давно не помнят здешние места
92704 декабря 2024
Гороскоп на 3 декабря 2024 года
83802 декабря 2024
Выбор редакции
19925930135
Записи автора
124011 октября 2022
«Коты в разгаре яростной борьбы друг друга хлещут лапами по рожам...»
102710 октября 2022
Рабочий дом, или новая жизнь старых слов
208215 сентября 2022
Шесть правил хорошего лингвокреатива
160408 сентября 2022
166224 августа 2022
149806 мая 2022
1613310 апреля 2022
Функционально-юридическая неграмотность
125022 января 2022
— журналистка
— журналистка
— директор правового холдинга «Закон»
Яндекс.Директ ВОмске
Комментарии