Как я хоронила тётушки кошку

Однажды моя милая, интеллигентная, одинокая пожилая тётушка позвонила мне и в крайне расстроенных чувствах сообщила, что Муся умерла. Муся, понятно, была кошка. Белая, безумная, злая эгоистка, любимая тётушкина душечка. «Мой Ангелочек». «Ангелочек» прожил довольно долгую, счастливую и сытую жизнь, деля с тётушкой небольшую квартирку и оказывая посильную психологическую помощь хозяйке. На то они и муськи. Это понятно.

Но вот, однажды утром:
— Аллочка! Аллочка (это я у тётушки «Аллочка» — ничего странного, Муська же — «ангелочек»)! У меня случилось такое горе! Муся!

1

Дальше подробности последних часов пребывания Муси на бренной земле, расписанные по минутам, естественно.
— Аллочка! Мне не к кому больше обратиться... ты приедешь? Мусю нужно как-то похоронить...
— Ах, тётушка, конечно. Но у меня сегодня заседание, на кафедре. Вот после, обязательно.

Ну, надо как-то соответствовать! Тётушка внимательна к этикету. Ко всяким нюансам. Для неё нет мелочей, ни в чём. Надеваю чёрное. Похороны же. Самое чёрное, какое нашла (на всякий случай). Думаю: «Кошка белая, я в чёрном. Лопата сапёрская. Коробка картонная, из под итальянских сапог (!!!).Не хухры-мухры. Элегантно».

Заезжаю на работу, там, как обещано, заседание. Я уже в образе, ничо не поделаешь. Тётушку жалко, да и наряд обязывает. Коллеги тихо, проникновенно интересуются:
— А.Ю., что случилось?
— Похороны, — говорю. — Кошку хороним.
— О, соболезнуем... — отвечают. По привычке, видимо, особенно не вникая.

Тётушка встречает меня на пороге своего малюсенького жилища. Вся в слезах, моя тётушка. Но держится молодцом, стоит, спина прямая:
— Аллочка, как я рада! Спасибо тебе... хороший наряд. Ты шила? Нет? О, фирменное?
— Где? — спрашиваю.
— На балконе... я не могу её видеть. Возьми сама?

На балконе, в чёрном пакете (стильно! В этом тётушка вся) торчит белая кошка. Натурально, торчит. Околела. Лапы разбросала, как на картине прерафаэлитов. И рожу на прощанье скорчила. Не мудрено, что тётушка видеть её не может. Зрелище неслабое.

— Тётушка, у нас проблемы. Муська в коробку не вмещается. Я её в мешке заберу, да?
— О, нет! (рыдания) Мой ангел! (рыдания) Как мы были счастливы! Прощай, моя милая! Прощай!
— Ну... полно-те! Прощайтесь. Время пришло, — чувствую себя персонажем Хичкока. Или нет, Тарантино «Склад мёртвых негров».
— Где упокоится мой Ангел, Аллочка? Собаки не разроют её?
— Тётушка, где упокоится, я пока не решила, но не здесь, не во дворе, это точно. Здесь площадка детская, да и вообще... центр города! Вывезу на окраину и упокою.

Бреду по улице с торчащей из пакета белой кошкой. Вспоминаю, что забыла лопату. А ехать надо. Ой, как надо. Дела, дела! Муську в багажник (она стучит глухо). Сама полетела. Муська продолжает стучать, в пустом багажнике.
И так, не по злобе, а исключительно в цейтноте пребывая, ношусь я с этой околевшей кошкой в багажнике ещё почти сутки. Ведь понятно же, что по закону пакостей, «неотложка» начинается ровно в тот момент, когда ты собираешься чинно и не торопясь хоронить торчащую кошку.

В общем, через сутки, когда моя сапёрная лопата так и не нашлась, а кошка стала пованивать в багажнике, я очнулась и вспомнила о ней. А тут и тётушка звонит:
— Аллочка...ну как?
— Ну как, тётушка... не упокоила ещё я Вашу кошку.
— ???!!!
— Не нашла я места, достойного (соврала я, а вы бы что соврали?) Спокойно, тётушка, Муська ещё в машине катается.
— О, Господи! Убери её оттуда, немедленно!!! Там же ТРУПНЫЙ ЯД!!! (тётушка, как все пожилые люди, увлекается сериалами про криминалистику... да и вообще, хорошо образованный человек)
— Спасибо, тётушка!

2

Через час, надев перчатки и респиратор, я осторожно, почтительно достала пакет с кошкой и перенесла его в симпатичный мусорный контейнер зелёного цвета. Чёрный пакет, белая кошка, зелёный контейнер. Чирикающие над всем этим, воробьи и ясное, июльское солнышко (теперь, отмечаю про себя, не хватает только Кустурицы с Бреговичем). Идеальный упокой.

Без пафоса, без пошлости и с пониманием бренности всего сущего. Уйти легко! Мысленно, ещё раз попросила прощения у тётушки. А потом, по требованию всё той же моей разумной и обожаемой тётушки, отправила машину в дезинфекцию. «Иначе, — сказала тётушка, — мы туда не сядем».

 

_{Оригинал — в Телеграм-канале автора.}