«Мы не звери какие-то…»

Удивительно сошлись в одном смысловом и эмоциональном контрапункте три впечатления: роман американского писателя, публицистическое выступление литовской писательницы и фильм известного российского режиссера. И подумалось: а случайно ли все это? Современников из разных стран столь пронзительно волнует этот вопрос.

Сначала мне довелось прочитать роман Джонатана Литтела «Благоволительницы» (Гонкуровская премия и др.). Справедливо было сказано после перевода произведения на русский язык: американец, имеющий еврейские корни, написал на французском языке от имени эсэсовского офицера… классический русский роман о России и Европе, оказавшихся в общем аду. Вскрыта цепь зла: кто писал приказ — не убивал, кто охранял и гнал на расстрел — не убивал… В романе есть и том, как порой легко убивать и как тяжело умирать. Есть попытка как-то объяснить, почему образованные, воспитанные в гуманистических традициях люди жертвовали своими сомнениями во имя Третьего Рейха.

Меня потрясло в романе многое, но более всего – сам факт, что 40-летний писатель захотел разобраться, понять для себя нечто и проделал огромную работу как в архивах, так и в сборе воспоминаний. Облек все это в отличную художественную форму. И теперь я думаю: он искал ответ на вопрос — так звери мы все же или нет?

…Литва захвачена гитлеровской армией. Довольно много литовцев служат в полиции. Проходят массовые акции по уничтожению еврейского населения. Дома, имущество евреев передают литовцам. Для многих это большое благо, так как в целом уровень жизни населения не был высоким.

Полицейские батальоны проводят расстрелы евреев. Все выполняют свои обязанности, как порученную свыше работу. Потом происходят обсуждения, обмен мнениями. Такой диалог.

— Вот отец с сыном шли рядом. Отец сына приобнял. Спокойно так шли. Даже удивительно…

— А в кого же вы сначала стреляли — в отца или сына?

— Мы не звери какие-то. Конечно, сначала в отца. Не стрелять же в сына на глазах отца…

Этот эпизод взят не из фильма «Холодное танго», вышедшего недавно на экраны. Но он очень близок фильму. Это невероятный рассказ писательницы Руты Ваганайте (она делилась своими мыслями на встречах с общественностью в Риге и Минске, все это есть в Youtube). Рута написала книгу о событиях в Литве периода второй мировой войны, на основе воспоминаний людей и по историческим документам. Оказывается, сотни тысяч простых литовцев участвовали в массовых акциях по уничтожению еврейского населения. Находились свои мотивации и объяснения.

Теперь уже невозможно отделить выступление Руты и ее книжку ( на русском ее, кажется, еще нет) от фильма Павла Чухрая. Хотя они не подозревали о существовании друг друга, начав работать над этой темой. И от американца Д. Литтела не оторвать уже их имена. Потому что все они пытались найти ответ на вопрос — так звери мы или все же…

Да, фильм «Холодное танго» о событиях личной жизни двух молодых людей с 1941 по 1950 годы. Место действия – Литва. Юношеская, почти детская любовь, вспыхнувшая на фоне идиллического морского пейзажа, превратится в чудовищную пытку. И все потому, что он еврей, она литовка, потому что ее отец присутствовал при казнях и торговал добром от убиенных и жил в их доме. И потому что она жертва насилия без расплаты. И потому что она уже ненавидит всех и вся из-за того, что НОРМАЛЬНАЯ жизнь уже невозможна для нее и ее семьи. Советская власть мстит бывшим полицаям и сама становится мишенью мести. Все смешалось в жутком кровавом клубке.

Места для любви там нет. А осталось ли оно в сердце Лаймы? По фильму — осталось. Отправляясь в Магадан по этапу, Лайма говорит мужу: «Это я тебя выбрала! Слышишь, я!»… И потом эта торчащая рука из товарного вагона состава, уходящего в черную даль… Это как крик: «Мы все же не звери. Мы люди!». Несмотря ни на что.

Есть в фильме тема русофобии в Литве. И для нее была почва. Совершенно неожиданно мне попала в руки книжка, в которой так просто и так буднично изложена одна из «методик» присоединения Прибалтики к СССР. «Коммунисты и народы Прибалтийских государств высказались за присоединение к Советскому Союзу. Их буржуазные лидеры приехали в Москву для переговоров, но подписать присоединение к СССР отказывались. Что нам было делать? Я вам должен сказать по секрету, что я выполнял очень твердый курс. Министр иностранных дел Латвии приехал к нам в 1939 году, я ему сказал: Обратно вы уж не вернетесь, пока не подпишете присоединение к нам»… (Сто сорок бесед с Молотовым. Из дневника Ф. Чуева. Москва «Терра»-«Терра» 1991, стр. 15). Конечно, проблема была очень сложная. Не буду упрощать. Но что означали эти слова — «обратно вы уже не вернетесь»??

Ну как же не задаться вопросом — что ставит человека в условия чудовищного выбора? Война. Жестокость режимов. Глубокие предрассудки, граничащие с фобиями. Вера. Возможно, и стечение обстоятельств. Мне кажется, в фильме Павла Чухрая обострена трагедия: Человек и некие ВНЕШНИЕ условия, которые ставят его на грань добра и зла. Как остаться человеком?

Есть в фильме эпизод, от которого трудно опомниться… Полицаи вырвали детей из материнских рук, погрузили вповалку в крытый брезентом грузовик. Мать главного героя нашла дорогое украшение и украдкой предложила полицаю: «Отдай моих». «Сколько их?» «Двое— мальчик и девочка»… «За двоих этого мало. Бери одного. Кого тебе отдать?»… И мать не смогла (!) сделать выбор. Не смогла!

Вопрос не в том, спасла бы она их или они оказались бы в одной могиле. Вопрос в другом: возможно ли ставить мать перед таким выбором?

Самым теплым и душевным камертоном в непростом фильме стала игра Сергея Гармаша. Он исполняет роль Таратуты — советского коменданта этого городка. Идет война с «лесными братьями» — опять жертвы с обеих сторон. И с позиций одних — это просто родные люди, с позиций других — враги, готовые из-за угла всадить нож. Сергей Гармаш пытается быть милосердным, спасает отдельных граждан от советской карательной машины. Его взгляд на ситуации глубже и тоньше, чем молох статей закона. Его душа жива под мундиром власти! Он поплатится за это. Но останется жить. Не звери же мы…

…. Да, тяжело смотреть фильм. Но потом понимаешь — тебе есть о чем поговорить с близкими друзьями, есть повод заглянуть в источники. Да, это нужно смотреть. «Искусство смывает с души пыль повседневности», — писал Пабло Пикассо.

А может, мы на пороге нового осмысления не только истории, но и природы человека? Может, не случайно так схожи три названных мной источника переживаний? Может, в наступившем веке искусство, гуманитарная мысль все более уходят от вопроса «Кто виноват?», отчаявшись найти ответ. А на первый план выдвигают вопрос «Как остаться человеком?».