Борис Ротберг: «Что? Уволили? Меня это не касается, я открываю сезон!»

- Борис Львович, добрый день…

- Корреспонденты? Я на работе! Всё! Мы готовимся к открытию сезона. Всё!

1

- В качестве кого вы сейчас на работе?

- Еще раз говорю, я на работе! Готовлюсь к открытию. Кем я буду, кем не буду, директором, дворником – это неважно. Сейчас главное – открыть театр. Для меня это главное, правильно? В этом и есть работа директора. Понятно?

- То есть вам все равно, что вас уволили?

- Еще раз. Меня это не касается. Не волнует! Пусть это волнует министерство. Лучше спросите у них, почему они это делают.

- Когда открытие сезона, какую постановку увидит зритель?

- О! Вот это правильный вопрос! Седьмого сентября мы открываем сезон большим гала-концертом, посвященным 70-летию театра. Готовились до отпуска и во время отпуска, уже все вышли на работу, хор, балет, все уже работают. Но кто-то специально «подогревает» ситуацию, понимаете? Специально это делают, чтобы волновался коллектив. Это все нарочно сделано! Печально всё.

- А кто «все нарочно делает»?

- Министр, наверное, не знаю. Зачем это надо, я не знаю. И про преемников никаких ничего не знаю. Сто раз говорил: дайте человека, который придет, который скажет – хочу быть директором. Я его научу, пусть работает. А преемника нет! Придет человек – пусть хороший, умный – но развалит театр. Это сложнейший механизм!

Вспомните историю. Уволили Валентину Николаевну Соколову – и за пару-тройку лет развалился ТЮЗ. То же самое, не дай бог, может получиться и с Музыкальным. Потому что надо воспитать человека, который придет на смену. Я стал директором Алтайского государственного театра музыкальной комедии в 1972 году – меня же воспитали, я же долгое время был замом у блестящего директора Ивана Оганесовича Налбандова. Начинал же я в Барнауле…

- Сколько вы сами ходили в «преемниках»?

- Иван Оганесович мне сказал: «Боря, я собираюсь уходить, подумай. А если согласен быть директором, садись и учись». И года два или три я ходил в «подмастерьях». А до этого я артистом служил в драматических театрах – я же заканчивал Харьковский театральный. А с 1990 года я тут директор. Посмотрите, мы за эти годы два раза были в Чечне, театр играл на войне. А с Алтайским театром я был и в Афганистане. Вы у меня бывали в кабинете? Военные медали видели? Кому их дали? Дипломов сколько – сейчас смотрю на них. Прямо передо мной – фотография Афгана. А все наши «народные», «заслуженные» - они не при Ротберге получены?

Соберу скоро пресс-конференцию и на все вопросы публично отвечу. Ждите, планируем в ближайшее время. Там и зададите главный вопрос: почему хотят уволить? Хочу смысл понять, смысл!

- А вы этот вопрос задавали?

- Задавал. И администрации. Но никакого ответа, все молчат.

- Трудно поверить.

- «Вы не выполнили то, вы не выполнили это!..» А как я могу что-то выполнить без денег, вы мне скажите?! «У вас нет того, сего, пятого-десятого!» Конечно, нет! Каждый год я пишу документы в минкульт: «нам надо то и то, кресла надо, свет надо, звук надо» – все пишу, ничего нет.

Залы пустые зимой? А потому что в залах холодно, документы по этому поводу есть. Кресел нет – документы и по этому поводу есть. Деньги нужны на свет, на воду, на звук, на все! Нам нужны миллиарды на ремонт! Причем здесь Ротберг?! Ротберг при этом снимает 30 квартир для артистов. За собственные деньги театр снимает квартиры. Вот пять лет назад губернатор давал деньги на жилье…

Знаю, почему они хотят, чтобы я ушел. Я неподдающийся! Ни на что. На «левые» дела неподдающийся. Занимаюсь только театром.

- А на что, по-вашему, хотят, чтобы вы «поддавались»?

- Это другой разговор. Я-то знаю, что хотят!.. Потому что знаю театр вдоль и поперек. А придет другой человек, он не знает, как спектакль сделать, какой спектакль вообще взять, как составить репертуар…

Вон какой-то идиот сейчас написал «В театре нет репертуара». Ну это кем надо быть? У нас блестящий репертуар! Русский! У нас зарубежного – раз-два и обчелся, а все остальное – Россия! Русь! А хотят его переделать. Чтобы было непонятно что.

- Думаете, что власть хочет видеть более коммерческие проекты?

- Во-о-от! Молодец! А вы посмотрите наш репертуар. «Бухгольц», «Карбышев», «Врубель», «Алые паруса», «Руслан и Людмила» – это не репертуар? «Мертвые души», «Идиот», «Омский пленник» – это не репертуар? А вы мне покажите, в каком еще театре идет шесть спектаклей об Омске? Это что, плохой репертуар?

Мы выпустили спектакль под названием «Девичий переполох». Нам дали два миллиона на постановку двух спектаклей. Мы поставили один – за 2,7 миллионов. Добавили свои театральные деньги – чтобы поставить один (!) спектакль. А теперь скажите мне: можно ли в музыкальном театре поставить спектакль за миллион? Ноты надо, балет надо, костюмы надо, и так далее… Для «Девичьего переполоха» одни костюмов понадобилось, наверное, штук 300. Мы не Новосибирский государственный театр оперы и балета, где один спектакль стоит 4 миллиона и где федеральное финансирование. Мы областной театр – и для нас у бюджета всегда «мало денег». Но нам надо поставить два спектакля – и мы будет ставить второй. Может, придет новый директор. Сделает, по-вашему, справится? Не сделает. Хотя, может, и сделает, если денег у кого-то одолжит.

А Ротберг потому и не нужен области, что все ему «надо! надо!»